АМ: Ну почему же, я точно помню, что там есть «Перцы» (Людмила Скрипкина и Олег Петренко).
ОА: Только в виде атрибуции к произведениям, там нет прямой речи художниц. Женщины появляются на фотографиях и как авторы некоторых произведений.
АМ: А как же Ирина Нахова, которой посвящен большой блок текстов в сборнике «Комнаты»?
ОА: У Наховой есть две страницы авторского описания комнат, после двадцать страниц мужских отзывов. Сейчас мне более или менее понятно, почему происходило именно так, это ваш художественный проект. Тогда как при рассмотрении сборников МАНИ в качестве архива мне всегда хотелось бы понять, почему женщины не говорят.
АМ: Если бы Нахова хотела сказать больше, она бы сказала. И я поместил бы ее там. Но она сказала ровно столько, сколько сказала. А стенограммы посетителей комнат – это все была инициатива Бакштейна.
ОА: Отбор произведений проводили лично вы именно по текстовой линии, соответственно, женщин там нет, потому что они почти не писали текстов?
АМ: Абсолютно. Но я об этом и не думал. Для текстовой линии неважно, женщина ты или мужчина. Если бы я выбрал линию русского авангарда, разумеется, там были бы Любовь Попова, Ольга Розанова, Наталья Гончарова, Надежда Удальцова, более того, они шли бы в первых рядах, а здесь не было такого акцента.
ОА: Тогда вопрос про текст. На мой взгляд, сборники МАНИ играют роль фиксатора дискурса конца 1980-х, то есть художники в то время пытались зафиксировать свое место в истории и в некоторой уже сложившейся иерархии?
АМ: Только это не конец 1980-х, а вторая половина 1980‐х, с 1986 года.
ОА: Да. То есть я все правильно поняла – сборники МАНИ были средством фиксации некоего дискурса, положения художников в истории и иерархии?
АМ: Насчет иерархии я не очень понимаю…
ОА: Я напомню об «Иерархии Аэромонаха Сергия», разумеется, они шуточные…
АМ: Это исключительно игровое поле, конечно…
ОА: То есть за этой игровой иерархией молодой исследователь вроде меня не должен видеть никаких иных подоплек?
АМ: Нет, это тоже только художественный проект.
ОА: То есть реальные отношения власти по-иному были распределены внутри группы?
АМ: В нашем кругу МАНИ – НОМЫ никакой власти не было. Наоборот, это издевательство над структурами власти. Чистое комическое издевательство, разве этого не видно по дефинициям?
ОА: Это очень интересно. С одной стороны, это, разумеется, заметно, но это кажется настолько очевидным и прямолинейным, что поневоле начинаешь сомневаться в этой очевидности и искать какие-то скрытые контексты.
АМ: