Она на пару секунд замолчала, а потом спросила:
— Ира, вы пьете?
Подумав секунду, я ответила:
— Иногда пью, но предпочитаю виски или мартини. Также люблю хороший коньяк или французское белое вино.
Перечисляя, я надеялась, что ничего подобного в наличии у Марины не имеется и пить мне здесь не придется. Разговор предстоял не короткий, выяснить нужно было многое, и делать это за бутылкой совершенно не хотелось. Но Серебрякова вдруг обрадовалась, вскочила с дивана и подошла к серванту. Открыв дверцу, она достала оттуда бутылку «Божоле». Я от удивления выпучила глаза. Каким образом у спивающейся девицы дома «залежалось» дорогое вино? Видя мое изумление, Марина пояснила:
— Это мне один знакомый подарил. Я у него в гостях была, вот домой и привезла.
Совсем про нее забыла, а вы напомнили, когда про французское вино сказали.
Да уж наверное: если бы она не забыла, уже бы выпила. Ну и что мне делать? Назвался груздем — полезай в кузов? Видимо, придется выпивать тут с Серебряковой.
А она достала бокалы и побежала на кухню их мыть. Через минуту вернулась, держа еще пакетик с карамельками.
— У меня и закусить-то нечем. Вот только конфеты в холодильнике нашлись..
Марина налила вино в бокалы до половины, быстренько чокнулась со мной и залпом опустошила свою посуду. Следом налила еще. После этого она немного успокоилась и опять попросила у меня сигаретку. Я протянула ей пачку.
— Вы на меня внимания не обращайте.
Я вчера в гостях была. Мы там немного выпили, а к тому же намешали… У меня голова трещала с утра. Как у Сергея дела?
— У Сергея все в полном порядке. Он просил меня узнать, как вы тут живете?
Ответ ее меня слегка шокировал:
— Как вы думаете, как живется в России уличной проститутке? Бывает, что бьют, бывает, что деньги не платят. Я, к примеру, после Нового года три недели отлеживалась. Меня шестеро человек на дачу увезли, а потом избили и полуголую на трассе за городом выбросили. Еле домой добралась. С некоторыми девчонками вещи похуже происходят. Вот так. Это вам не Швейцария.
Она залпом выпила второй бокал и налила себе снова. Я к вину не притрагивалась, но Марина этого не замечала. Лицо ее немного разгладилось, руки перестали трястись. Она опять закурила. Я осторожно спросила:
— Скажите, Марина, а вы не пробовали бросить это занятие?
Она даже не взглянула на меня. С горечью в голосе произнесла:
— Да сто раз пыталась! Знаете, как засосало? Там же деньги даровые. Трахаться уметь надо хорошо, вот и все. Беда вся в том, что я больше ничего не умею делать.
Училище я так и не закончила… Кем меня сейчас возьмут работать — дворником? Не пойду. Я же никогда нигде не работала.