Галя поплелась за мной.
— Подождите, а вы разве не отдадите мне записи наших разговоров?
— А зачем? — равнодушно спросила я.
— Как зачем? — Галя присела на краешек журнального столика. — А где гарантии того, что вы не отнесете пленки в милицию или еще куда?
Я усмехнулась:
— Гарантий никаких, разве только мое честное слово. Но у меня есть подозрение, что о честности ты и не слышала. Поэтому просто надейся, что все обойдется. Кстати, а где мои вещи: фотоаппарат и деньги?
Галя погремела кастрюлями и достала мой кошелек и коробку с фотоаппаратом.
Это ж надо додуматься, куда прятать! Я выдернула «жучок» из тряпочной розы и подошла к входной двери. Из комнаты хриплым голосом вещал Аркаша Северный:
Лежали на нарах два рыла:
Один был — Чума,
Другой был — Бацилла.
Однако, какие приятные песни слушает Колюня. Прямо про свою семейку.
На пороге я обернулась:
— Током-то не сильно стукнуло? А то я аж переволновалась. Хотя такую, как ты, ничем не прошибешь. Тебя не ангел-хранитель оберегает, а сам дьявол. Но и этому настанет скоро конец. И, думаю, далеко не такой приятный, как тебе хотелось бы. Ну ладно, я пошла. Приятно было познакомиться. До свидания.
На улице я вдохнула полной грудью.
После прокуренной квартиры у меня даже немного закружилась голова от свежего воздуха, и я присела на лавочку. С Толкачевыми покончено. Лина может успокоиться. Остался Арсен. Интересно, как он там?
И в это время зазвонил мобильный. На экране высветился домашний номер Кечаяна.
— Я слушаю! — немедленно отозвалась я.
— Женя, приезжай скорее! — Арсен шептал в трубку. — У нас около забора кто-то ходит. Дольф гавкает так, будто с ума сошел.
— Где Лина, Баграм, все остальные?
— Баграм в детской спит, няня с ним.
Лина наверху, в моем кабинете.
— Где охрана?
— Вова внизу, в холле, а Илья с Линой наверху.
— Идите и вы наверх и не выходите, пока я не приеду. Я буду через три минуты.
Не кладите трубку, я должна слышать, что у вас происходит в доме.
Я мчалась по улице, не замечая знаков и светофоров. Только бы успеть! Странно, что собака залаяла. Ни разу не слышала, чтобы Дольф лаял. Видимо, на самом деле что-то не так. В трубке моего мобильника раздавались совершенно обычные звуки, иногда я даже слышала Линии смех, но сердце мое все равно учащенно билось, а руки даже вспотели. Дело в том, что голоса Арсена я не слышала.
Я как раз подъезжала к воротам «Рябины», которые были распахнуты настежь, как увидела, что из них на бешеной скорости вылетела темная машина с заляпанными грязью номерами и поехала в противоположную сторону. Гнаться за ней я не стала. Больше всего меня интересовало, что там с Арсеном и его семьей. Я въехала в ворота и остановилась около будки. Лампочки на протяжении всей дороги, ведущей в глубь массива, не горели, в будке света тоже не было, и пробираться к дверям мне пришлось на ощупь.