Сильвана вышла из его кабинета и села на свое рабочее место. Разъяренная от наглости Эрика, она решила, что больше не будет терпеть его гадкое поведение. Она упаковала все свои вещи и посмотрела вокруг, пытаясь охватить взглядом всех сотрудников.
— Девочки, я ухожу. Я сюда пришла не затем, чтобы позволять такому ублюдку, как Эрик, трогать меня своими грязными руками и издеваться надо мной.
Сильвана понимала, что если она и дальше будет поддаваться подобным нападкам и продолжит терпеть несправедливость, люди так и будут обходиться с ней по-хамски, поэтому она решила постоять за свою честь.
— Тебе не стоит уходить. Просто не обращай на него внимания, как и мы, — предложила Тони.
— Зачем мне оставаться? Только чтобы позволять ему класть на меня свои грязные лапы или оскорблять меня только потому, что он платит мне зарплату? Мое благополучие и порядочность важнее для меня, чем работа.
Сильвана собрала вещи со стола и встала.
— Ладно, девочки, я пошла.
Она вышла из офиса и поехала домой. Приехав, она позвонила Рехеме и рассказала обо всем, что произошло.
— Рехема, я ушла с работы.
— Что случилось? — спросила Рехема.
— На этот раз Эрик зашел слишком далеко. Он намеренно позвал меня в кабинет, а там стал трогать мои волосы своими грязными руками.
— О боже! — воскликнула Рехема. — И что ты сделала?
— Я дала ему пощечину и ушла с работы.
Сильвана начала чувствовать, как головная боль постепенно становится все более мучительной.
— Надо было пнуть его по яйцам, это стало бы хорошим уроком для него, — заметила Рехема.
Сильвана начала тереть свою голову.
— Эта головная боль меня убивает. Поговорим позже, — сказала Сильвана и положила трубку.
Она прилегла на кровать, но вскоре Марк приехал домой с детьми, поэтому она встала, чтобы их встретить.
— Привет, ребятки. Как ваш день прошел? — спросила она.
— Хорошо, — ответила Мари.
— Идите ко мне, мои чудоньки, — Сильвана принялась обнимать их одного за другим. — Кого я люблю больше всех на свете?
Женщина сияла от любви к своим детям.
— Своих чудонек и Бога, — ответил Давид.
Сильвана погладила сына по голове:
— А кто мои чудоньки?
— Мы, — сказала Айгюн, обнимая мать.
— Ладно, бегите наверх и переодевайтесь. А потом назад — кушать, — распорядилась Сильвана.
Марк посмотрел Сильване в лицо, понимая, что что-то не так.
— Что произошло? — спросил он.
— Эрик полез ко мне, и я уволилась, — объяснила Сильвана.
— Ты сама виновата. Я просил тебе оставаться дома, потому что мужчины будут домогаться до тебя, но ты меня не слушала.
Ожидая поддержки от Марка, Сильвана была в очередной раз разочарована и опечалена. Она смотрела на мужа слезливыми глазами, чувствуя головокружение. Она вздохнула, и глубокие морщины пролегли у нее на лбу.