— Да ладно вам, бабушка, повеселитесь с нами, не надо ворчать!
— Эсмира, ты где? Отведи меня в мою комнату, — сказала слепая Садагет.
— Папа, бабуля не любит шум. Оставь ее в покое, пока она не начала ругаться! — сказала Айгюн.
Но Андрей поцеловал ее в лоб.
— Кто это поцеловал меня? — спросила она недовольно.
— Бабушка, я тебя люблю, — сказал Андрей по-русски.
— I love you, — она ответила на ломаном английском, расплываясь в улыбке.
Она встала и подвигала руками в воздухе, пытаясь обнять Андрея.
— Где мой Андрей? — спросила она по-русски. Увидев ее попытки, Андрей снова подошел к Садагет и позволил ей обнять его. — Андрей, ты мне как сын, которого у меня никогда не было. Спасибо тебе, что делаешь этих детей и мою Сильвану счастливыми.
Питер встал с дивана:
— Ребята, давайте играть. Я вам кое-что покажу, а вы отгадаете, кто я.
— Хорошо, — согласилась Айгюн.
Питер лег на красивый леопардовый ковер и начал извиваться по полу, словно змея.
— Ты — гусеница, — предположила Айгюн.
— Нет, — ответила Питер.
— Змея, — сказал Дэвид.
— Да, ты угадал, — радостно произнес Питер.
Сильвана прошлась к окну в кухню, чувствуя запах еды. Она заглянула внутрь и увидела Эсмиру, стоявшую рядом с кастрюлей, помешивая ее содержимое. Она, как всегда, была модно одета в черную юбку и красный топ. Глядя на мать, Сильвана вспомнила те дни, когда она сожалела, что Эсмира была ее матерью. Теперь эти воспоминания заставляли ее чувствовать стыд. Она поняла, что ее представления о матери были ложными. Возможно, она не проводила с Сильваной достаточно времени, но эта женщина посвятила большую часть своей жизни работе — и все ради того, чтобы обеспечить детей едой и одеждой. Теперь, глядя на мать, Сильвана была рада тому, что Эсмира была в ее жизни. Молодой муж Эсмиры Вузал подошел к ней сзади и поцеловал в шею. Она нежно оттолкнула его:
— Не сейчас. Я готовлю.
Сильвана вернулась к окну в комнату с телевизором и продолжила наблюдать за теми, кого она любила больше всего. От созерцания своей семьи у нее появились слезы радости. От переполнявшего счастья и умиротворения она нестерпимо захотела помолиться.
«Отец, я столько страдала и была одинока в чужой стране. Но ты дал мне все, что мне так было нужно. Вот мои дети и мой муж — они счастливы, и они со мной. Я так благодарна, что мои мама и бабушка живут со мной в одном доме. Благодарю тебя за все эти благословения!»
Окончив молитву, Сильвана вытерла слезы и открыла дверь.
— Всем привет! Я вернулась! — сказала она с широкой улыбкой на лице.
Все замерли от неожиданности, так как ожидали увидеть ее на день позже.