Главная проблема для меня заключалась в том, что, не собираясь приобретать ничего существенного, я взяла с собой довольно ограниченную сумму, часть которой пришлось отдать за услуги парикмахера. Поэтому теперь, после того как неживая продавщица назвала цену роскошного пеньюара, мне только и оставалось, что разочарованно мычать. А пеньюарчик, как назло, только один мне и понравился, и уходить без него не хотелось. Я стояла и неотрывно смотрела на него, что со стороны, наверное, выглядело немного странно. А я представляла, как преобразилась бы тетя Мила, облачившись в эту шикарную волну романтических кружев…
Нет, она, конечно, не являлась леди в стиле «а-ля романтик» и вовсе не представляла собой доисторическую старуху в чепчике с многочисленными выглядывающими из-под него буклями! Моя тетушка — дама из иного, если так можно выразиться, теста. Она просто обожает детективы. В последнем из прочитанных частное расследование вела дама ее возраста. Так вот однажды, облачившись в какой-то сногсшибательный пеньюар, героиня соблазнила седоволосого ловеласа, прежде абсолютно к ней равнодушного. Ловелас оказался замешанным в каком-то темном деле, и смелый шаг отважной женщины помог ей в скором будущем раскрыть преступление. Тетя Мила торжествовала после такого финала! Она как-то приободрилась и даже преобразилась внешне, а потом несколько дней подряд напевала:
«Любви все возрасты покорны». Более того, тетушка начала перебирать свой небогатый гардероб в поисках какой-нибудь экстравагантной, способной сделать ее привлекательнее вещи. К сожалению, ничего подходящего так и не нашлось. А поскольку именно пеньюар сыграл во всей этой истории, несомненно, решающую роль, кружевная вещица в бутике и на меня теперь произвела такое впечатление.
— Так вы брать будете? — зевая, протянула продавщица.
— Берем, берем, — неожиданно раздалось за моей спиной.
Я обернулась, после чего сразу расплылась в широкой улыбке: передо мной стоял мой бывший одноклассник, с которым мы и после школы поддерживали теплые дружеские отношения. Затем он уехал на несколько лет за рубеж, и нить отношений между нами прервалась. Теперь же он, повзрослевший и заметно возмужавший, радостно смотрел на меня, готовый сию же минуту заключить в горячие объятия.
— Виталька?! — ахнув, воскликнула я.
— Он самый! — ответил Беккер и по-военному отдал честь.
— Ты как? Ты откуда? — ошарашенная, затараторила я.
— Давай выйдем отсюда сначала, а потом где-нибудь посидим и поговорим, — прервал меня Виталька. — Ты, кажется, что-то хотела купить? Сколько тебе на него не хватает? — Беккер кивнул на пеньюар.