Но вот почти через два десятилетия после М. Антоновича мы слышим опять о закате русской литературы. Дмитрий Мережковский в статье «О причинах упадка и новых течениях современной русской литературы» (1894) писал: «Напрасно, гордясь великим прошлым, мы стали бы утешать себя мыслью, что не может постигнуть полное литературное варварство ту страну, у которой есть Пушкин, Тургенев и Толстой. Благодатные гении прошлого отступаются от своего народа, если он недостоин их. <…> Кто знает, и современная литературная Россия может, наконец, сделаться недостойной великого прошлого, недостойной Пушкина, и Пушкин станет чужим в одичавшей литературе, и гений его – страшно сказать – отступится от своего народа».
А вот, например, мнение Александра Блока, высказанное им в смутное время после первой «русской» революции в 1907 году в статье «О современной критике»: «Печальные мысли о состоянии современной литературы приходят в голову очень многим. Едва ли для кого-нибудь составляет секрет то обстоятельство, что мы переживаем кризис. Обольщаться и провозглашать то или иное произведение гениальным приходит в голову только желторотым птенцам нашей критики».
Да, тогда, на рубеже XIX–XX веков, русская литература действительно переживала кризис. До конца его преодолеть она, конечно, не смогла, но частично сумела. В ХХ веке, уже после революции 1917 года, у нас были такие имена, как Алексей Толстой, Михаил Шолохов («Тихий Дон»), Леонид Леонов, Александр Твардовский, Борис Пастернак, Анна Ахматова и другие. Это те, кто жил в СССР. Была еще эмигрантская литература: Иван Шмелев, Борис Зайцев, Иван Бунин, Евгений Замятин, Георгий Иванов, Владислав Ходасевич и др.
На стыке XX–XXI веков остатки русской литературы (в ее советской модификации) пережили еще один кризис. В мир иной ушли последние настоящие писатели и поэты, такие как Василий Белов, Валентин Распутин, Виктор Астафьев, Василий Шукшин, Николай Заболоцкий… А кто пришел им на смену? – Борис Акунин или Дарья Донцова? Если их «творчество» считать «преодолением кризиса» (хотя бы частичным), то следует признать, что литература жива.
Но лично мне кажется, что это уже не литература. Я склонен думать, что эпоха художественной литературы действительно завершается. Наступают если не последние, то, наверное, предпоследние времена. Это времена, когда поляризация общества достигает своего предельного значения. Мир распадается на две части. И ни той, ни другой части литература по большому счету не нужна.
Одна часть – люди, которые окончательно оказались в руках (лапах) врага рода человеческого. Нужна ли им настоящая художественная литература типа Шекспира или Достоевского? – Думаю, что им уже нужна не литературная классика, а литературные наркотики, которые помогли бы отвлечься от ужасов текущей и грядущей жизни. Дьявол порабощает людей страхом и ложью. Чистая, неразбавленная «цикута» – та самая ложь, с помощью которой дьявол окончательно убивает человека. Ложь заключается даже в том, что эту «цикуту» по инерции называют «литературой». Это обман и самообман. Дэны Брауны и Дарьи Донцовы – уже не литература, а чистая «цикута», подаваемая в упаковке, на которой написано «литература».