— Тогда почему вы не узнали её голоса, когда она звонила от имени матери?
— Не знаю. Голос был какой-то глухой, словно женщина прикрывала трубку рукой, чтобы никто не услышал, что она говорит по телефону.
— И обо всём об этом вы рассказали следователю? Тогда он должен был вызвать мать на допрос?
— Конечно. Чтобы выяснить, звонила она мне или нет.
— А номер телефона у вас сохранился? Вы его следователю передали?
— Конечно, а как же иначе-то? Только телефон оказался краденным, да и ваша матушка наотрез отказалась, что мне звонила.
— А у моего отца был ваш номер телефона?
— Разумеется. Мы же созванивались… У вас ещё ко мне есть вопросы?
— Спасибо. Я узнала всё, что мне было нужно.
— Если что, звоните. — Трунов протянул визитку. — Отвечу не я, но мне передадут о вашем звонке, и я вам перезвоню сам… Вы и в самом деле можете доказать, что именно Копцова убила вашего отца? — Трунов с любопытством уставился на Асю.
— И Берлицкого тоже.
Ася распрощалась и вышла из зала. В коридоре её ожидала горничная, чтобы проводить до охранного поста. Ася забрала паспорт и вышла на улицу. Такое ощущение, словно последние силы оставила в этом роскошном особняке.
Обратно ехали молча. Стас ждал, что Ася сама начнёт разговор, но та никак не могла понять, выяснила она что-то важное для себя или нет. Связь между Труновым и Копцовой установлена, а потому у той были основания, чтобы мстить. Значит, догадка о том, что именно Копцова подставила Трунова, подтвердилась. А если Трунов врёт и переводит стрелки на Копцову, чтобы выгородить себя? Но ведь он не отрицал, что занимался хищениями в банке вместе с ней? И не подтверждал. Потому что кто же такое на себя станет наговаривать?
Асе нужно выбрать, кому она верит, а кому нет. Лучше не верить никому, тогда и не обманешься. А ещё проверять и перепроверять, чтобы её во лжи не запутали. Потому что на кону слишком большие деньги и собственная безопасность, чтобы перед кем-то откровенничать. Вот и Трунов говорил Асе лишь полуправду, которая порой бывает хуже любой лжи. Недоговорённость, похожая на правду, может принести даже больший вред, чем самая гнусная ложь. Потому что полуправде хочется верить.
— Стас, я так устала от общения с Труновым. Можно я сначала отдохну, обдумаю информацию, тем более что она касается моей матери, а потом мы встретимся и обсудим?
— Не вопрос. Я представляю, каково тебе сегодня было в логове убийцы.
— Ты считаешь, что это всё-таки он убил отца?
— Даже уверен в этом. Ты и представить не можешь, какие у него адвокаты, и какие суммы он мог заплатить на откаты. Вот смотри: он был в доме отца в день убийства?