— А если никаких происшествий не будет?
— Значит, из интернета у кого-нибудь передерёшь. Все так делают. И никто не обижается. Так как сегодня ты у кого-то займёшь информацию, а завтра кто-то воспользуется твоей. Своего рода взаимовыручка.
— А если в интернете мне ничего не понравится?
— Придумаешь сама. Знаешь, какие истории выдумывала Мария Ивановна, вместо которой ты теперь будешь работать? Зачитаешься! Ехать ей, например, куда-то далеко не хочется, она возьмёт и сочинит что-то совершенно потрясающее.
— По какой причине она уволилась?
— По пенсионной. Возраст подошёл, вот больше и не захотела работать.
«Не могла эта старая бабка вести никакие журналистские расследования, — подумала Ася. — Значит, был кто-то ещё».
— Если честно, то не такой я себе представляла работу журналиста. Да и по происшествиям ездить, наверное, не так уж и здорово. А вдруг это авария какая-нибудь. Значит — жертвы, трупы, кровь. Я ужасно боюсь крови… А ещё кто-нибудь увольнялся из редакции? Может, его место не такое страшное?
— Ещё Стас уволился, журналист. Но, как мне кажется, не сам. Лодырь был ещё тот. Всё время где-то пропадал. А когда появлялся в редакции, информацию приносил — кот наплакал. Работа у нас, сама понимаешь, коллективная, и никому не понравится, что на его горбу в рай кто-то пытается въехать. Вот ему и пришлось уйти.
— И где он сейчас?
— Не знаю. Болтается, наверное, без работы. Журналисту теперь нелегко работу найти, потому как кризис, будь он неладен. Я вообще не помню, чтобы мы когда-нибудь жили без кризиса. Прав Антоша: то мы в него входим, то из него выходим и никак выйти не можем, а там глядишь — и новый уже на носу.
— Спасибо, Пчёлка, что поболтала со мной. Уже не так страшно будет завтра на новую работу выходить.
— Заходи на огонёк, Оса, если минутка найдётся.
— Обязательно найду. — Ася положила трубку.
«Остаётся только узнать фамилию Стаса, — Уле лучше больше не задавать о нём вопросов, чтобы не заподозрила чего, — разыскать его и убедиться хотя бы в том, что он жив, здоров и с ним всё в порядке. А то, что он работу потерял, — такая ерунда по сравнению с тем, если бы он лишился жизни. И если выяснится, что со Стасом всё ладушки, можно будет из головы дурные мысли выкинуть».
Ася побродила по комнатам, словно что-то разыскивая, но вспомнить то, что засело в ней, как заноза, и не давало покоя, не смогла. Ну почему так неспокойно на душе? Ведь с утра она чувствовала себя вполне сносно. Даже на сердце потеплело, когда в церкви перед крестом с распятым Христом прочитала заупокойную молитву, понимая, что хоть чем-то помогает душе отца.