Сенатор прищурился.
― Вот что я тебе скажу. Посети специалиста, с которым я связался. Попробуй по-настоящему приспособиться к людям и своей старой жизни. Попытайся вспомнить до того, как пойдешь и выбросишь все, чтобы стать первой леди… Логанс-Бич. ― Он произнес название этого места так, будто от воспоминания об нем у него во рту оставался неприятный привкус. Я открыла рот, чтобы поспорить, но сенатор продолжил: ― Один месяц. Месяц настоящих попыток, чтобы восстановиться. Если спустя этот промежуток времени ты все еще захочешь вернуться, я сниму с него обвинения и дам тебе водителя, чтобы он отвез тебя и оставил в его доме с рекомендательным письмом для суда по семейным делам для того, чтобы он мог получить опеку над дочерью. Такова сделка, ― он поправил галстук. ― Других не будет.
― Я не верю твоим сделкам. Посмотри, что ты сделал с Кингом! ― выплюнула я.
― Рэйми, он ― преступник! Ради Бога, у него даже избирательного права нет. Насколько мне известно, он даже не гражданин, а я не заключаю сделки с преступниками. Ты ― моя дочь, ― сенатор наконец-то оторвал взгляд от телефона. ― Я бы никогда не дал тебе обещание, которое не намерен был сдержать.
Я не верила ему. Ни на йоту. В конце концов, он был сраным политиком. Но какой другой выбор у меня был? Сенатор прав. На самом деле, не к чему было возвращаться. Еще присутствовало это снедающее любопытство, которое никогда не умирало и напоминало о постоянном желании узнать, кем я была. Какой была моя прежняя жизнь.
― Ладно, ― согласилась я. ― Но у меня много вопросов. Обо мне, о моем… ― телефон сенатора зазвонил, и, как только он рявкнул свое приветствие в трубку, это эффектно положило конец разговору.
Я не была уверена, какие отношения были у меня с отцом, но начинала чувствовать, что он не был тем, кто приходит и радуется выигрышу бейсбольной команды своей дочери или помогает ей с домашним заданием по математике.
Через несколько минут после того, как мы оставили Таннера и Сэмми, сенатор произнес:
― Мы на месте, ― он положил телефон в боковой карман. Королевские пальмы, минимум шесть метров в высоту, с обеих сторон ограждали подъездную дорожку в форме латинской буквы «U», и дорожка заканчивалась просто перед большим открытым крыльцом в южном стиле с белыми перилами.
Я выгнула шею, чтобы посмотреть на дом.
― Ты живешь здесь?
― Нет. Мы живем здесь, ― поправил сенатор. ― Ты, твоя мать, я, Сэмми и экономка Надин. А когда меня здесь нет, значит, я в Таллахасси или округе Колумбия.
Сенатор наклонился ко мне и открыл дверь. Жестом указал мне на выход. Мне пришлось прикрыть глаза от лучей солнца, которое жгло через разделенные листья пальм.