Сражение за власть.
— Ты мог сказать мне… — я снова начала спорить, полностью готовая продолжить борьбу. Мне было это необходимо. Прошло много времени с тех пор, а именно с ночи карнавала, когда мы в последний раз давали выход эмоциям, и я жаждала такого «перетягивания каната» между нами.
В ту ночь я отдала ему свое сердце.
— Нет, — рявкнул Кинг. — Я не мог сказать тебе. — Он повысил голос, притянув меня ближе к себе, и я смогла ощутить, что влияю на него так же, как он влияет на меня. Бедром я почувствовала его твердый, толстый и готовый член. И как у глупой девчонки, которой я и являюсь, мои колени задрожали и подогнулись.
— Почему? — выплюнула я. Было тяжело сконцентрироваться на наших словах, зная, что происходит под водой. Дождь лил так сильно, что приглушал наши голоса, словно мы говорили под водой. — Почему не мог?
— Потому что не мог рискнуть этим! Если бы ты знала правду, ты бы… Я просто не мог рискнуть, — сказал Кинг.
— Чем рискнуть? Чем ты не мог рискнуть? — надавила я.
— Потерять тебя! — взорвался Кинг. — Не мог рискнуть и потерять тебя! — Он обвил мою талию одной рукой и прижался эрекцией к мягкому месту между моих ног, которое реагировало на каждое его слово, на каждое прикосновение. К той части, которая жаждало его так же сильно, как и мое сердце.
Он взял меня под ягодицы и приподнял, обвивая моими ногами свою талию.
— Был только один момент, когда я собирался сказать тебе правду. Я задолжал тебе ее. Но затем случилось все то дерьмо с Айзеком и Преппи, поэтому, когда я поехал заключать сделку с твоим отцом насчет Макс, я думал, что делаю тебе одолжение, возвращая тебе жизнь и освобождая от всей той хрени, что творится вокруг меня.
Я сжала бедра на его талии, скользнув по его твердости и застонав.
— Но ты не вернул мне жизнь, — поправила я Кинга. Прижала свои ладони к его лицу и, держа его в руках, искала в глазах Кинга любой признак того, что мои чувства к нему были ошибкой, но нашла кричащую потребность исправить то, что оказалось сломленным между нами. На глазах появились слезы. — Ты отнял ее.
Кинга приоткрыл рот. Скользнул большим пальцем по моей нижней губе, поворачивая голову и прокладывая дорожку поцелуев по моей руке.
— Мурашки, — заметил Кинг, пробегая пальцами по уже поморщившейся коже. Я прикусила губу и подавила стон.
— Это просто жар, — соврала.
— Ты чертовски права, — прорычал Кинг, заламывая мое запястье у меня за спиной. Его рот обрушился на мой. Мы превратились в звуки сталкивающихся губ, стук зубов друг о друга, всплеск воды от каждого движения, пока пытались удержаться. Это не было красиво.