Мои руки задрожали, а глаза заволокла красная пелена.
Сенатор помахал толпе. Затем Надин подошла к сцене, взяла Сэмми, ерзающего на незнакомых руках матери, и показала мне, что собралась уйти назад в дом. Я кивнула. У Надин было отлично развито чувство понимания того, когда дерьмо должно достичь вентилятора, и я была рада этому.
Потому что дерьмо только что достигло вентилятора.
Я сделала шаг между отцом и Таннером и вместе с ними начала махать толпе. Сенатор посмотрел на меня с подозрением, а Таннер до сих пор улыбался, словно только что выиграл в лотерею и принимал огромный чек.
— Жарковато здесь, вам не кажется? — сказала я, наклонившись к отцу, который нахмурил брови, а затем поправил костюм, когда понял, что выражение его лица видят все.
— Это Флорида, летом здесь всегда жарко, — сказал Таннер прежде, чем его глаза расширились от понимания. — Не смей, — предупредил он, но я уже не слушала.
— Если захотел выставить меня напоказ, то тебе придется показать все полностью.
Я разыграла шоу, словно обмахиваюсь от жары, а затем расстегнула кардиган и сняла его. Мой отец не нашел в этом ничего необычного. Он был прав. Это Флорида, лето. Здесь было жарко. Но он не знал о том, что скрывал кардиган. Настало время увидеть. Я держала его в руках, когда услышала вдох позади меня, предположительно от моей матери.
— Не смей, — повторил Таннер, но в этот раз в его словах была слышна злость. Я заметила стул и повернулась к отцу.
— Можно положить кардиган туда? — спросила я.
— Что ты задумала, Рэйми? — спросил он обеспокоенно.
— Ничего, папочка, — ответила я. Повернувшись спиной к толпе, я наклонилась и повесила кардиган на стул.
Татуировка Кинга была выставлена на всеобщее обозрение публики.
Никто не мог ничего сделать. Отец мог бы прикрыть мою спину, но это выглядело бы так, словно он не одобрял это, но все стало бы только хуже. Я повернулась и посмотрела на них взглядом, который говорил, что со мной шутки плохи. Махнув последний раз толпе, которая громким шепотом обменивалась между собой сплетнями, словно кучка бешеных сук, я покинула сцену.
Прошла по дорожке к задней части дома, не желая иметь дело ни с кем, кто мог бы пристать ко мне по пути в дом.
— Какого хера это было? — спросил Таннер, догнав меня у дуба. — Что это было, Рэй? — повторил он.
Я остановилась и повернулась к нему лицом.
— Это я и мое нежелание быть той, кому наступают на горло! Ты сказал, что даешь мне время. Однако выражение твоего лица сказало, что ты уже думаешь, что это по-настоящему. Но этого не будет, Таннер. Не со мной. Я не готова. Возможно, когда-то у меня были к тебе чувства, вообще-то, я знаю, что когда-то любила тебя, но мне непонятно, была ли это романтическая любовь. Мне нравится то, что ты добр к нашему сыну, я чертовски уважаю тебя за все пройденное и ненавижу то, что являюсь источником твоей боли. Но я не хочу быть с тобой сейчас. Не тогда, когда мое сердце принадлежит другому.