— А с какой целью вы побывали в квартире Семиной?
— Я испугался, что она отдаст фотографию, которую я ей послал, в милицию, а та начнет искать фотографа-любителя Даже Киря, который к этому делу не имел никакого отношения, не выдержал:
— Вы же знали, чем это грозит Харламову? Как же вы могли?!
— Я защищался. Я не хотел в тюрьму. А смертную казнь же отменили… Одно цеплялось за другое… Не знаю я… — он разрыдался.
Этот, с позволения сказать, свидетель сам теперь мог бы стать подозреваемым номер один, если бы не тот факт, что он, также как и Харламов, оказался левшой. Уж теперь стражам порядка от этого факта не отвертеться. Я об этом позабочусь. Как ни противен мне был этот господин, я пообещала не оставлять его в беде. За чужие зверства отвечать ему — слишком уж суровое наказание.
— Да. Дела, — вздохнул мой друг.
— Дела у прокурора, — глубокомысленно заметила я. — По-моему, настал такой момент. Разве не так?
— Я тоже так считаю, — согласилась со мной Елена Петровна. — Позвоните прокурору, Владимир Сергеевич.
Коллеги вышли совещаться. Стажер сбежал потихоньку, видимо, шефу пошел докладывать.
Ковалев сидел безучастный ко всему происходящему. Он обхватил ладонью лицо и молчал. Со стороны можно подумать, что у человека болит зуб. А болела душа, если она у него есть, конечно.
Я вытянула из пачки пару сигарет, закурила сама и предложила Игорю Игоревичу:
— Закурите, полегчает немного.
Он взял сигарету дрожащей рукой и кивнул в знак благодарности.
Не знаю, каких усилий стоила ему эта фраза:
— Как мне жить с этим, Таня?
Что ему ответить? На такие вопросы каждый человек должен отвечать сам. Никто ни за кого не сможет нести груз тяжкой вины. За все в жизни придется рано или поздно платить.
Но это звучит так банально, так по-книжному, что не стоит произносить сейчас вслух. И я просто пожала плечами. Пусть сам со своей совестью договаривается.
Минут через пятнадцать в кабинет вернулся Киря. Весь его вид говорил о том, что ему приятно знакомство с таким человеком, как Таня Иванова, что он гордится этим знакомством. Нескромно, скажете? Ну и что. Я и сама горжусь немного.
Одним словом, Владимир Сергеевич был настроен на боевой лад:
— Ну и устроила ты кавардак, Танюша. Игорь Игоревич невольно вздрогнул, услышав мое имя. А Киря продолжил:
— Кое у кого руки на тебя чешутся. Главному подозреваемому отвод устроила. Стройную версию господина Бендера безжалостно растоптала. Артистка. Лев Германович как уж на сковородке вертится. Сейчас подгребет и личную благодарность тебе выразит. В данную минуту с твоим Харламовым вопрос решается.