— Но позвольте, Лев Германович… Однако он не позволил. Из него, как из рога изобилия, лилось:
— А то, что он про таинственного посетителя плетет, так это не подтвердилось. Никто из соседей не видел никого, кто бы приходил к Ковалевым. Память у него, видите ли, отшибло. Ерунда. Полнейшая чушь.
— Вы, вероятно, не знакомы с работой Харламова…
Он вновь перебил меня:
— Успокойтесь, госпожа Иванова. Его величайший труд не доказывает его невиновность, а даже, наоборот, подчеркивает нездоровый интерес к информации такого рода. Мы, к сожалению, не смогли получить материал, который у него в компьютере хранился. Это большой минус. Однако то, что именно к этому моменту Харламов ни с того ни с сего диск переформатировал, говорит совсем не в его пользу. Сбой программы, видите ли, у него. А не другая ли причина? Что вы на это скажете, госпожа сыщица?
Во мне прямо-таки все кипело. Я уже ненавидела этого самодовольного индюка, этого беспардонного, беспринципного субчика, этого твердолобого бумагомарателя.
Когда ментов называют козлами, то имеют в виду именно таких бесчувственных пеньков, как Лев Германович. Я поняла, что он задумал. Пересматривать свое мнение он вовсе не собирался. Виновен, и все. Стену лбом не прошибешь, как говорится.
— А как же звонок, Лев Германович? — вкрадчиво спросила я.
— Какой звонок? — удивился Бендер.
— Ну, вы, надеюсь, показания Игоря Игоревича прочли?
— И что? Читал. Мало ли что можно наговорить. Человек напугался, что все подумают на него, подтасовал улики, а потом, чтобы оправдать свои действия, он и сочинил басню про звонок. Я правильно говорю, Игорь Игоревич?
Тот сидел бледный, потерянный. Я поняла, что он мне никак не может быть опорой. Обработает его этот словоблуд, и привет семье. Все мои старания пойдут прахом.
Зазвонил телефон. Киря снял трубку и, выслушав говорившего, отдал ее мне:
— Тебя, Таня.
Звонила Елена Петровна:
— Таня, мне очень жаль, но Харламова не удалось пока вытащить. Прокурор не согласился. Лев Германович сумел отстоять свое мнение. Выход один — искать настоящего преступника.
Бендер прекрасно понял по моему лицу, какую новость я услышала. Он ехидно улыбнулся и прокомментировал:
— Что и требовалось доказать.
Я не стала терять время, доказывая, что левша, хоть и переученный, такого преступления совершить не мог. Это все равно, что, к примеру, проткнуть пальцем бетонную плиту. Только себе дороже обойдется. Я вздохнула и поднялась. Здесь мне больше делать нечего.
Киря проводил меня до двери.
— Татьяна Александровна, можно попросить вас об одной услуге? — обратился ко мне Игорь Игоревич. Я повернулась и посмотрела на него вопросительно: