…
«Первостепенным фактором, поддерживающим существование отхода, является рост самосознания личности в народной среде. Освобождение от крепостной зависимости, давнишнее уже общение наиболее энергичной части сельского населения с жизнью городской давно пробудили в ярославском крестьянстве желание отстоять своё «я», выбиться из бедственного и зависимого положения, на которое его обрекали условия деревенской жизни, к достаточному, независимому и почётному… Крестьянин, живя на заработках на стороне, чувствует себя свободнее, а также равноправнее с лицами прочих сословий, и потому сельская молодёжь всё сильнее и сильнее стремится в город» («Обзор Яросл. губ.»).
Отход в города ослабляет старую патриархальную семью, ставит женщину в более самостоятельное положение, равноправное с мужчиной. «Сравнительно с оседлыми местностями, солигалическая и чухломская семья» (самые отхожие уезды Костр. губ.) «гораздо менее крепка не только в смысле патриархальной власти старшего, но даже и в отношениях между родителями и детьми, мужем и женою. От сыновей, отправляемых в Питер с 12 лет, конечно, нельзя ожидать сильной любви к родителям и привязанности к родительскому крову; они становятся невольно космополитами: «где хорошо, там и отечество»» (там же). «Привыкшая обходиться без мужской власти и помощи, солигаличанка вовсе не похожа на забитую крестьянку земледельческой полосы: она независима, самостоятельна… Побои и истязания жён здесь редкое исключение… Вообще равенство женщины с мужчиной сказывается почти везде и во всём» («Юридический Вестник», 1890, № 9).
Наконец — last but not least (последнее по счёту, но не по значению. Ped.) — неземледельческий отход повышает заработную плату не только уходящих наёмных рабочих, но и остающихся.
Всего рельефнее выражается этот факт в том общем явлении, что неземледельческие губернии, отличаясь более высокой заработной платой, чем земледельческие, привлекают из последних сельских рабочих. Вот интересные данные по Калужской губ.:
«Эти цифры вполне поясняют… те явления, 1) что отхожие промыслы влияют на повышение заработной платы в сельскохозяйственном производстве и 2) что они отвлекают лучшие силы населения» («Стат, обзор Калужской губ. за 1896 г.»). Повышается не только денежная, но и реальная заработная плата. В группе уездов, дающих на 100 работников не менее 60 отходчиков, средняя плата годовому батраку — 69 руб. или 123 пуда ржи; в уездах с 40-60% отхожих рабочих — 64 руб. или 125 пуд. ржи; в уездах, дающих менее 40% отходчиков, — 59 руб. или 116 пуд. ржи. По этим же группам уездов процент корреспонденции с жалобами на недостаток рабочих правильно понижается: 58%—42%—35%. В обрабатывающей промышленности заработная плата выше, чем в земледелии, и «промыслы, по отзыву очень многих гг. корреспондентов, способствуют развитию в крестьянской среде новых потребностей (чай, ситцы, сапоги, часы и т. д.), повышают общий уровень последних и таким путём влияют на повышение заработной платы» (там же). Вот типичный отзыв одного корреспондента: «Недостаток» (в рабочих) «всегда полный, а причина та, что подгородное население избаловано, работают в мастерских железных дорог и служат там же. Близость Калуги и базары в ней постоянно собирают окрестных жителей для продажи яиц, молока и т. п., и затем огульное пьянство в трактирах; причина та, что всё население стремится к большому жалованью и ничегонеделанию. Жить в сельских рабочих считается