— Хойе-о-о!.. — прохрипел тот и упал на асфальт.
— Перегоним машину, — сказала я Суворову, и мы стронулись с места под ругательства кавказца. Машину вместе с Сергеем я оставила во дворе близлежащего дома, а сама направилась в вестибюль гостиницы.
— Могу ли я узнать, в каком номере остановился господин Воронин, девушка? — спросила я у сидящей здесь довольно миловидной особы в гостиничной униформе.
— Господин Воронин? — Меня пронизал внимательный взгляд церберши, но, очевидно, я прошла по каким-то ее критериям, потому что она сказала несколько менее холодно:
— Он счел нежелательным пускать к нему посетителей, но если вы настаиваете, я могу сообщить вам его номер. Но вас не допустят к нему.
— В самом деле? — улыбаясь, спросила я. — Я почему-то думаю иначе.
После того, как я узнала, в каких апартаментах расположился президент ХК «Сатурн», я поднялась на шестой этаж и, пройдя по коридору, остановилась перед дверью, обозначенной искомым номером.
Я постучала.
— Тахир, что ли? Войди, — рявкнул грубый мужской голос.
Я вошла в номер и увидела перед собой рослого мужчину атлетического сложения, лет двадцати с небольшим. В руках он держал дротики из-под дартса, которые кидал в висящую на стене мишень.
Увидев меня, он нахмурился и, швырнув дротики на журнальный столик, подошел ко мне.
— Что нужно? — довольно нелюбезно спросил он.
В этот момент в прихожую вышла из соседней комнаты какая-то девушка и с любопытством глянула на меня. Судя по ее движениям и довольно-таки бессмысленному выражению лица и неестественному блеску глаз, она была изрядно пьяна.
— Это кто, Олег? Юля пришла?.. — заплетающимся языком спросила она.
— А ну, марш отсюда! — прикрикнул на нее здоровяк, после чего та ретировалась.
— Я корреспондентка местной газеты, вам ее название все равно ничего не скажет. Вы господин Воронин?
Тот молча смотрел на меня.
— Тогда проводите меня к нему, я отниму максимум пять-десять минут, — с улыбкой, в которую я вложила максимум очарования, попросила я. Нельзя сказать, что мои слова совсем не оказали никакого воздействия на хмурого и неприветливого воронинского стража.
Он даже заколебался, но в этот момент из комнаты, соседней с той, из которой выходила девушка, раздался приятный звучный баритон:
— Это ко мне, Олег?
— Какая-то журналистка, Вадим Николаевич. Говорит, на пять минут.
— А, ну-ну. Пусть пройдет, коли уж пришла.
Надо сказать, слова Воронина несколько удивили меня: я ожидала чего угодно, только не немедленного согласия на беседу.
— Проходите, — бросил Олег. Мне показалось, он и сам немало был удивлен таким поворотом дела. — Встаньте к стене.