— Юля могла не отдавать отчета в своих действиях и словах, — произнес он с плохо сыгранным хладнокровием.
Говорит и сам пытается поверить тому, что сказал!
— Ладно, оставим это. Важно только то, что Наташа действительно искренне хотела помочь тебе, а вызывала тебя из базы только под сильнейшим прессингом со стороны известных нам лиц. В этом я уверена абсолютно, более того, я должна признаться, что и нашли-то мы тебя лишь благодаря Наташе.
— Что?! — воскликнул Савичев, и было заметно, как радостно просветлело его лицо.
— Бедный мальчик, — прошептала я.
Моими словами заинтересовались и Суворов с Климовым.
— Каким образом? — спросил Александр Иваныч, а Климов охотно кивнул, давая понять, что присоединяется к вопросу своего шефа.
— Об этом вам мог бы рассказать и ваш сын, — сказала я, — потому что это он подвозил меня до гостиницы «Братислава», где обитает Воронин и иже с ним.
И я выложила хоккеистам и их насторожившемуся шефу подробности нашего с Сережей путешествия к обители задольских гостей и моих перемещений в гостинице.
— Именно по показаниям Наташи, если так можно назвать несколько сбивчивых ее слов, я нашла этот дом на улице Пушкина, а потом — по невероятной счастливой случайности — и самого Савичева, — закончила я свой рассказ.
— Ну что ж, — произнес Суворов, — теперь осталось только арестовать Воронина, Башкова и прочих мерзавцев и хорошенько их потрясти.
А уж чтоб их потрясли хорошенько, я сам займусь этим, тщательно проконтролирую, чтобы с ублюдками обошлись так, как должно.
— Арестовать-то их недолго, — сказала я, — но вот доказать их виновность не так просто.
Они легко могут оспорить слова Савичева на том основании, что он заинтересован в устранении конкурентов.
— Чушь какая-то! — фыркнул Суворов.
— Чушь-то чушь, но попрошу не забывать, что именно всякий маразм и идиотизм в ходу у наших судопроизводителей.
— Никаких судопроизводителей! — произнес вдруг Савичев. — Александр Иваныч, я хочу попросить вас об одном одолжении.
— Да.
— Прежде чем передавать дело в прокуратуру по ряду новых фактов, нужно выяснить совершенно точно, какую роль во всем этом сыграли моя мать и Наташка.
— Зачем? Вот следствие и выяснит.
— Юридически виновна даже Наташа, — продолжал Савичев, — вернее, эти крючкотворы в суде могут доказать все, что угодно, в том числе инкриминировать ей участие в предумышленном убийстве. А что касается мамы…
Он покачал головой и сделал большой глоток пива из бутылки, которую незадолго перед этим достал из моего холодильника.
— ..тут я боюсь даже делать предположения, — наконец тихо выговорил он.