— То есть ты отказываешься давать показания против Воронина и его банды на том основании, что по его делу могут быть привлечены к ответственности твои мать и невеста? — медленно спросил Суворов.
— Леха… а как же Макс? — тихо сказал Климов. — То, что они убили Макса… это ничего?
— Я же не прошу замять это дело, — произнес Савичев, — я просто хочу отсрочить…
— Отсрочить? — перебил его президент «Кристалла». — То есть ты…
— То есть я предлагаю более тонкую игру, чем хочешь ты, Александр Иваныч, — еще более резко прервал его Алексей. — Я предлагаю бить Воронина его же оружием. В конце концов, он что, может убивать наших сколько ему заблагорассудится… а мы будем начинать эти суды да пересуды, которые, может быть, будут отправлены на доследование в Москву, где этого козла скорее всего оправдают! Я не силен в юриспруденции, поэтому предлагаю поступить следующим образом…
— Одну минуту, Алеша, — сказала я. — Прежде чем ты начнешь излагать свой план действий, позволь мне произвести одну нехитрую операцию.
Я открыла свою сумочку и извлекла оттуда свои излюбленные магические кости и под насмешливыми взглядами троих мужчин бросила их на стол.
— Ты что, предлагаешь нам сыграть? — ухмыльнулся Климов.
— Да нет, — я взглянула на результат броска. — Ага, 24, 33 и 9.
— И к чему это все?
Я порылась в памяти и через несколько секунд выдала результат:
— «Вы можете поправить свое положение лишь двумя способами: с помощью собственной ловкости или благодаря чужой глупости».
— А это еще что за гадание волхвов? — мудро изрек Климов.
— Это называется метод априорной эзотерической индукции, — в тон ему откликнулась я, на ходу сконструировав пугающий своей ученостью набор слов.
Климов с наигранной тупостью почесал в затылке…
Матч команд «Кристалл» и «Сатурн» начинался в пять вечера. Ночь с тридцать первого на первое Климов и Савичев провели у меня, а утром на климовском «Мерседесе» уехали во Дворец спорта, где вечером и должен был состояться матч.
— Чего это хоккеисты жалуются на скудное благосостояние? — насмешливо спросила я. — А сами, понимаешь, на «мерсах» рассекают.
Это, верно, от безденежья?
— Да у нас из хоккеистов «мере» только у меня и есть, и то я его купил на премиальные от чемпионата мира, — ответил Климов.
— Да и то среди «молодежек», — присовокупил Савичев, — поэтому добавлять пришлось много-о-о…
— А у тебя-то самого что?
— Да «восьмерка», — отмахнулся Савичев, — и ту в феврале о столб шарахнул, до сих пор в ремонте стоит.
— И у меня тоже, — горестно вздохнула я.
— Что, тоже «восьмерка»?
— Да нет, тоже в ремонте. Кстати, ребята, — выговорила я, делая таинственное лицо, — пока вы дрыхли, звонил Воронин и сказал, что в порядке искупления вины решил сдать сегодняшний матч.