Любой человек, имеющий маломальское представление об истории СССР, истории КПСС, знает, что идеологема, духовный корень перестройки, стремление к полной и окончательной десталинизации страны, все то, что легло в основу горбачевской политики гласности, родились не в стенах ЦРУ, как сегодня считают многие, а является инерцией ХХ съезда КПСС, хрущевской оттепели. Дети хрущевской оттепели, живущие так называемыми идеалами шестидесятничества, сразу после отстранения от власти Хрущева в 1964 году начали мечтать о новом Генеральном секретаре, когда страна вернется к ХХ съезду КПСС и осудит целиком и полностью преступления Сталина, начали мечтать о том времени, когда соединят наш советский социализм с демократией. Горбачев на самом деле был ответом русской истории на возникший после Сталина запрос на демократизацию страны.
Да, несомненно, за антисталинизмом и Хрущева, и Горбачева стоял прежде всего европейский гуманизм, идеалы Возрождения, сознание самоценности каждой человеческой личности с ее правом на свою, единственную жизнь. И в этом перестройка с ее идеалами свободы и прав личности, другое дело – насколько осознанно, была направлена на ценностную интеграцию СССР в современный ему западный мир.
Но в современной России, как мы видим, настроения изменились коренным образом. Сострадание к миллионам жертв сталинских репрессий, осознание самоценности человеческой жизни сменились старым русским «Лес рубят – щепки летят». Всенародный запрос на правду об истории СССР, правду о большевизме и его вождях сменился сакрализацией советской истории и коммунистических ценностей, сменился убеждением, как настаивает архимандрит Чаплин, что правда опасна, ибо она может привести русского человека к унынию и утрате веры в самого себя. Желание времен перестройки вернуться в свой дом, в европейскую христианскую цивилизацию – отсюда и призыв Горбачева «построить единый общеевропейский дом» – сменилось невиданными в истории России настроениями изоляционизма, вражды к Западу, манией разоблачения заговоров.
И самое главное, что больше всего вызывает у меня тревогу. Страх перед угрозой ядерной войны, термоядерной войны – отсюда всенародное одобрение внешней политики Горбачева, политики запрещения ядерного оружия, – сменился готовностью значительной части населения нынешней России к использованию ядерного оружия во имя сохранения результатов произошедшего «исправления ошибок Хрущева». До нынешней посткрымской России (уже шестьдесят пять лет назад у меня проснулся интерес к политическим разговорам взрослых) я ни разу не встречал человека, который желал бы ядерной войны, был бы к ней готов. А теперь на каждое телевизионное шоу обязательно почему-то приглашают полусумасшедшего, который кричит, что ядерная война неизбежна, что к ядерной войне надо готовиться и что мы просто обязаны пройти через новые испытания истории. Сегодня я практически ежедневно сталкиваюсь с разговорами о том, что катастрофа неизбежна, что ее предсказывала Ванга и т. д. Ядерная война, к сожалению, стала повесткой не только большой политики, но и повесткой нынешних умонастроений. И понятно, что Горбачев стал так ненавистен нынешним сторонникам войны с опорой на ядерное оружие, ибо он сделал все возможное и невозможное, чтобы избавить человечество от вполне возможного самоуничтожения.