Я всегда остаюсь собой (Блум) - страница 134

приступы. Изобрести такой передатчик: когда он включен, со всеми, кто находится поблизости от него, происходит приступ. А зачем платить людям, которые согласились бы поучаствовать в эксперименте, если можно просто закопать такой шарик глубоко в землю в какой-нибудь африканской деревне и смотреть, как со всей деревней случается приступ? А что будет с местными жителями, которые случайно съели или выпили что-нибудь, в чем содержится ваше лекарство?

Смотрите. – Я положил на стол два документа. – Вот расписание полетов доктора Кармен Уильямсон, а вот – список мегаприступов за последние три года. Вот ведь как интересно. Уильямсон едет в ЮАР – и через три дня после этого двести пятьдесят человек в каком-то районе Йоханнесбурга разом переживают приступ. Уильямсон едет в Колорадо – и неделю спустя в Торнтоне семьсот с лишним человек одномоментно получают приступ, из них триста – на одной улице. А когда Уильямсон едет в Кению, там происходит приступ, в котором задействованы более трех тысяч человек. Какой прогресс! Вы увеличили радиус работы передатчика, что ли? И это продолжается дальше: Барилоче, Эдинбург, Ленинград…[45] Куда бы Уильямсон ни приехала, там происходит массовый приступ. В течение десяти дней примерно в одну и ту же минуту приступ поражает от пятидесяти до десяти тысяч человек. Эту информацию непросто найти, потому что властям не хочется, чтобы люди впадали в панику от этих массовых приступов. Но это происходило, и данные об этом можно найти, если покопаться в сети. Всегда найдется какой-нибудь блогер, который расскажет об этом, или какой-нибудь местный новостной сайт. В конце концов собирается целостная картинка. А знаете, что самое интересное? Что перед каждым полетом, за несколько дней до него, можно найти накладную на отправку одного или нескольких ваших шариков. У Уильямсон все это хранилось в компьютере. Шарики SGB. Скажите, я правильно угадал, как расшифровывается эта аббревиатура? Э… например, Seizure Generating Ball?[46] Неплохо звучит?

На лице Стоуна не дрогнул ни один мускул.

Он глубоко вздохнул, потряс головой и сказал:

– Вы закончили?

– Не совсем, – ответил я. – Понимаете, в конце концов, дело оказывается все-таки в деньгах. Деньги, реноме, престиж. Сегодня вы собираетесь рассказать всему миру о своем лекарстве. Но никто не должен знать, как именно вы проводили испытания. Я уверен, что вы провели несколько исследований на добровольцах, может быть, у вас даже есть поддельные документы, которые показывают действительно впечатляющую статистику. Но если кто-нибудь узнает, что на самом деле ваше лекарство было испытано на десятках тысяч, даже сотнях тысяч человек по всему миру, которых вы заставили пережить приступы, это обернется большой проблемой. А что будут делать люди, с которыми произошел приступ из-за вас? После того как это происходит единожды, ты уже знаешь, что есть такая возможность, – и боишься. Впрочем, эти люди могут купить ваше лекарство. Выходит, вы не только производите лекарство, но и создаете болезнь. А зачем вам сейчас отказываться от шариков SGB? Можно будет выбрать рынки, на которых ваше лекарство покупают слишком мало, и сделать так, чтобы там произошли приступы, тем самым сильно повысив продажи. Очень удобно. А если кто-нибудь из вашего коллектива решит, скажем, сообщить что-нибудь прессе, если кого-нибудь замучает совесть непосредственно перед вашим громким заявлением, нужно его остановить. А если случайно выяснится, что этот кто-то – в нашем случае это дама – должна вскоре сама пережить свой первый приступ, почему бы не убрать ее, как будто бы произошел несчастный случай, далеко от вас, в чужом теле?