– Справа, кажется, – сказал я, закрыв глаза. – Справа. И болит.
– Ладно, так мы только теряем время, – сказала она кому-то рядом. – Дональд, поменяйся с ним на минутку и опиши мне изнутри эту боль. Парень в этом отношении бесполезен.
А, да, медицинские обмены. Вскоре после того, как браслеты вышли на рынок, врачи по всему миру поняли, что у них появился один из лучших инструментов для диагностики – возможность наконец поговорить с тем, кто что-то понимает о жизни.
Медицинские обмены – это обмены на очень короткий срок, в которых один из медиков – обычно ординатор первого или второго года, которого и так все гоняют, – обменивается с больным на одну-две минуты. Порой случалось, что ординатор умирал в теле больного, не успев вернуться в свое тело, но подавляющее большинство медиков сходились во мнении, что это необходимая процедура, эффективная и не рискованная. Разумеется, некоторые больные не хотели возвращаться в свое тело. Было трудно вдруг отказаться от этого облегчения – перехода в другое тело, не покалеченное, не больное, – поэтому браслеты бедных ординаторов были заранее запрограммированы так, что возвращали их обратно автоматически через пять минут, если не ввести специальный код.
Если больной хотел и позже на какое-то время избавиться от боли, чувствовал, что обезболивающих не хватает, он всегда мог заплатить «терпилам» – профессионалам, которые обменяются с вами на то или иное время, или обратиться в какую-нибудь благотворительную организацию, которая оказывает такую помощь.
Жребий обменяться со мной и рассказать, что я чувствую, выпал Дональду. Он явно не был этим доволен, но врач – ответственная за смену (как я позже узнал, ее звали Линда) – не дала ни ему, ни мне времени на раздумья. Она схватила мою руку и набрала на моем браслете его номер. Когда Линда набирала номер Дональда, я понял, что сейчас перемещусь в свое третье тело.
Или нет.
Браслет на моем запястье быстро нагрелся, загорелся и свалился на пол приемного покоя.
– Holy shit! – воскликнула Линда. – Что это было?
Уголком глаза я видел, как она переглядывается с другим врачом. Дональда я не видел, но предположил, что ему немного полегчало. К нам уже бежали остальные врачи. Один из них наступил на браслет и потушил пламя.
– Ладно, – сказала врач, – поступим так, как делали раньше.
Я очнулся поздним утром.
Медленно сел на своей больничной койке. Палата была большая, стены выкрашены в спокойный кремовый цвет. За окном видны были крыши городка, к которому относилась больница, а вдалеке – верхушки деревьев в лесу, откуда я приехал прошлой ночью.