Браслет развалился на части и упал с моего запястья на пол. Шипение продолжалось, огонь уже пожирал черный ремешок. Несколько секунд спустя на полу осталась только кучка пепла.
Рыжий вытаращил глаза, посмотрел на пол, потом на меня, на Хаима и снова на меня. Улыбаться не стал.
– Ты что-нибудь почувствовал? – спросил он коллегу.
Коротышка отрицательно помахал головой.
– Ты в порядке? – спросил он меня.
Я посмотрел на запястье. Кожа покраснела.
– Я немного обжегся, – сказал я.
Он выпрямился, наклонил голову. Помолчал.
– Это… – сказал он. – Этого не должно было произойти.
Он сложил ладони, как монах во время молитвы, посмотрел на меня и произнес:
– Наверное, браслет был неисправный. Давай попробуем другой, ладно? Хочешь пластырь? Или может, промыть руку?
Жжение почти прошло. Где тут кран, я не знал, а идти одному искать его не хотелось.
– Нет, со мной все хорошо. Попробуем другой браслет.
Второй браслет тоже быстро запрограммировали.
– Давай попробуем так: на этот раз ты позвонишь Хаиму, хорошо? – сказал рыжий и, не дождавшись от меня ответа, начал вращать правую кнопку – набирать номер. Через минуту протянул мне браслет.
– Надень его и нажми на кнопку, как раньше.
Я застегнул браслет на запястье. По экрану уже бежала строка: haimistheking2. Я нажал на кнопку – и браслет мужика, который сидел в углу, стал издавать какие-то звуки. Когда вырасту, я узнаю, что это упрощенная версия припева к одной из песен Синатры.
Хаим посмотрел на меня, вытянул руку и нажал копку на своем браслете.
Синатра замолчал.
Мне стало жечь руку.
Ядовитое шипение.
Пламя.
Я стряхнул браслет.
Кучка пепла.
Рыжий отчаянно вздохнул.
– Подожди-ка, – сказал он, обошел свой стол и вышел из комнаты.
Дверь за ним захлопнулась, и комната погрузилась во мрак. Хаим-из-зе-кинг-2 медленно встал с места и нагнулся над кучками пепла. Протянул руку и попробовал пепел на ощупь. Потом, к моему удивлению, вытянул язык и лизнул кончик пальца.
– Такое дело, огромный гешефт, а в конце выясняется, что с тобой это не работает, во дела! – сказал он и вернулся на свое место.
Я закусил губу.
– Такого я никогда не видел, – продолжил он. – Здесь я работаю уже пять лет и не видел еще ни одного человека, который не может обмениваться. Иногда я сижу там, за столом. Но лучше тут, лучше быть тем, с кем люди тренируются обмениваться. Я хочу поставить в обменах рекорд: все-таки уже пять лет. Знаешь, с каким количеством людей я обменялся за это время?
Он посмотрел на меня, и я понял, что моя роль в этом диалоге – второстепенная.
– С каким?
– Пятьдесят тысяч четыреста восемьдесят два, – ответил он с гордостью. – Но тебя, естественно, я не считаю. Мы пытались так и эдак – но выяснилось, что на тебя это не действует. Не страшно. До сих пор люди прекрасно всю жизнь обходились одним-единственным телом. И ты сможешь. Просто береги свое тело и попытайся достичь в нем как можно большего. И купи велосипед, чтобы можно было быстрее добираться из одного места в другое. Да, это не страшно, не волнуйся. А что касается меня, – наверное, я побью рекорд. Говорят, в иерусалимском офисе есть один, который точно так же проверял браслеты и уже обменялся со ста пятьюдесятью тысячами людей! Пусть мне его покажут, пусть покажут, как его зовут, – и тогда поговорим. Но даже если он существует, я еще обгоню его. За всю жизнь у меня будет больше всех обменов.