– Спасибо, солнышко, – сказала она. – Знаешь что, может, принесешь мне что-нибудь из спальни, чтобы укутаться? Мне что-то становится холодно.
– Сейчас вернусь, – сказал я и посмотрел на профессора. – Когда вернусь, буду рад услышать о вашем исследовании. Там… Кармен всегда говорит какими-то техническими терминами, понять которые я не в состоянии. Может, вы сможете мне объяснить.
Быстрее, быстрее, в спальню.
Значит, поведение Тамар изменилось.
Ее голос стал мягче, она совсем по-другому произносит слова. Но это ведь та самая Тамар: иначе бы она меня не узнала, правильно?
То, как она держит этот стакан чая, вытянутыми пальцами, слегка касаясь; маленькие паузы, которые она делает все время, в тех местах предложений, где это не вполне логично; то, как она искоса смотрит, опустив подбородок вниз и подняв глаза. Это не та Тамар, которую знал я. Что-то изменилось.
Войдя в спальню, я понял. Вот почему она отправила меня сюда! Ноутбук Кармен Уильямсон был включен, она действительно сумела зайти в систему, плутовка. На экране было открыто окошко с видео, сейчас оно стояло на паузе: Кармен Уильямсон читала лекцию. Тамар изучала ее, пока меня тут не было. Хорошая девочка. Там, в гостиной, Тамар изо всех сил старается подражать тому образу Кармен Уильямсон, который у нее сложился. Интересно, удастся ли провести человека, который работал вместе с ней, как этот самый профессор Стоун?
И конечно, я до сих пор не понял, разумно ли пытаться делать вид, что Тамар – это Уильямсон.
Профессор Стоун. Уф. Я порылся в шкафу Уильямсон в поисках «чего-нибудь, чтобы укутаться». Не хотелось оставлять ее с ним слишком надолго. Что-то в нем… Как бы лучше сказать?
Он был маленький, лысый, в возрасте, пронзительные голубые глаза и крепкое рукопожатие, которое стало еще крепче, после того как я представился. Он был… костлявый. Длинные пальцы рук загибались, как ноги у паука. Жилы и тонкие мышцы, ни грамма жира под морщинистой кожей. Может, он робот, покрытый оболочкой, предназначенной для робота большего размера? Тонкие губы, густые брови, серенькая щетина. В нем есть что-то лисье, он очень-очень сосредоточен. Резкий, деловой, собранный. На первый взгляд – всего лишь милый старичок, но на второй – человек с волчьими глазами, которые поджидают тебя в темноте. А потом – снова дружелюбный профессор, любитель чая и японского саке, которое производится в маленькой хижине под миндальным деревом. И вновь бесшумный пружинный нож в руках у якудзы.
В одном из шкафов нашелся кремовый шарф.
Может, я зря даю волю своим нервам и художнику-психу, который сидит у меня в голове, может, они зря рисуют на профессора страшный фоторобот? Не знаю, что я на самом деле о нем думаю, о господине Стоуне. Единственное, в чем я уверен, – это в том, что профессор успел составить обо мне четкое и проницательное мнение.