Не того мира, где Пробоина и Луны… А этого мира!
Мой взгляд упал на разбросанный пепел, оставшийся на полу от сигареты Ковалёва. В сероватой пыли явственно проглядывал собачий след.
«Незримая часто является своим последователям в образе собаки», — голос Эвелины чётко прозвенел в памяти.
— Твою псину… — вырвалось у меня.
— Чего? — Корявый удивлённо глянул через плечо, осмотрел медблок, потом с подозрением покосился на меня, — Ты в порядке? Косой, а ты случаем не чувствуешь… ну, желания убивать?
Я усмехнулся и, отодвинув его руку со шприцом, отпустил. Если он сейчас начнёт настаивать на уколе, тогда я точно буду знать, что меня удерживают в этой галлюцинации насильно.
Паша пожал плечами и убрал инструмент.
— Не хочешь, как хочешь, — он потёр шею, — Уверен?
У меня аж перехватило дыхание… Псовую луну, до чего же правильный вопрос он задал.
— Корявый, я вообще ни в чём сейчас не уверен, — ответил я и тронул ошейник.
Пси-компенсатор предупреждающе запищал.
— Ты же знаешь правила, Косой, — насторожился Корявый, возвращая шприц на столик.
Другая его рука скользнула к поясу, откинув край халата. Угрожающе блеснула из кобуры чёрная рукоять нейро-стоппера.
Паша непроизвольно наступил на пепел и, конечно же, от собачьего следа… кхм… и след простыл. А был ли он вообще?
— Знаю правила, — я убрал руку от пси-компенсатора, чтобы не давать медику повода для беспокойства.
Корявый покачал головой:
— Развеяться тебе надо. Там же тебя твоя Алёна ждала… Избранница верная, ага?
Слишком много знаков.
Я шумно и судорожно втянул воздух через ноздри, пытаясь прийти в себя.
Слишком. Много. Знаков.
Помещение пахло, как и положено медблоку, в котором недавно покурили. Тонкий аромат антисептиков, терпкий запах табака…
Едва уловимая вонь катакомб под Каменным Даром. А ещё запах крови, горелой ткани и плоти, ведь стычка с «угольком» не прошла даром.
— Нет, толчковые псы, — я ощерился и крепко схватился за ошейник пси-компенсатора.
— КОСОЙ!!! — закричал Паша, — НЕТ!!!
Оглушающий звон сирены разнёсся по медблоку. Корявый со всей своей скоростью калеки выхватил нейро-стоппер, выпуская в меня незримую парализующую волну.
Он пытался успеть до того, как мой имплант самоуничтожится. А в затылке уже разгоралась сверхновая, прожигая мне мозг до подкорки…
Мышцы свело от паралича, пальцы задеревенели. Если Ковалёв успел до активации импланта, то я ещё останусь жить.
Нет.
Я стиснул зубы, пытаясь внушить себе, что вокруг галлюцинация. Этот мир — неправда!
Нельзя здесь жить.
— ТИМ!!!
Волны паралича накатывали друг за другом — Ковалёв жал на спуск раз за разом, разряжая нейро-стоппер.