На следующий день я созвонилась с Расторгуевым и расспросила его, не был ли замешан Ариф в сомнительных сделках в Тарасове и области и нет ли кого, кто что-нибудь о нем мог бы знать Из разговора с Борисом выходило, что взять его за руку не доводилось. Но Ариф как-то косвенно был замешан в деле с торговлей некачественным мясом, проходил по делу как свидетель Впрочем, имелся телефон еще одного свидетеля, некоего Валерия Игнатова. Позвонив по указанному номеру, я с удивлением обнаружила, что Валерий Игнатов в некотором роде уже не существует.
Взявшая трубку девушка сообщила мне, что Валерия по этому номеру нет и никогда уже не будет.
— То есть как не будет? — удивилась я. — Умер? Уехал?
— Ну, не совсем, — приятно мурлыкающий голос девушки меня несколько озадачил.
— Так что же с ним?
— Валера — это, можно сказать, я, — смущенно поведала девушка.
— Вы что, меня за идиотку принимаете?
— Не обижайтесь. Это трудно понять. Я когда-то была Валерием. А теперь Валерия, можно просто Лера. Я сделала операцию по изменению пола и очень счастлива этим обстоятельством. А вы, собственно, девушка, по какому вопросу?
— Я по поводу вашего друга Арифа, — с трудом переваривая полученную мной только что информацию, сказала я.
— А что случилось? Он давно у меня не был.
— Понимаете, Лерочка, это не телефонный разговор, — я уже сориентировалась, как мне нужно себя вести с Игнатовым, то есть, видимо, теперь уже Игнатовой… — Может быть, мы встретимся в удобное для вас время и обсудим кое-какие проблемы?
— Да, да, ради Арифа я на все готова. После двух часов вас устроит?
Она продиктовала мне адрес, и мы договорились, что в два часа я буду у нее. Перед выходом я решила бросить кости.
Увы, комбинация 35+23+12 не сулила ничего оптимистического, лишь «предвестье грустной печали».
Предсказание сбылось ровно в четырнадцать ноль-ноль, когда я подошла к дому Леры Игнатовой. Это была обычная девятиэтажка. На лавочках у подъезда сидели бабульки и о чем-то оживленно беседовали, перекрикивая друг друга. Рядом с ними стоял мужик лет сорока, здоровенный дядька с пузом, в старой джинсовой куртке, давно потерявшей белизну рубашке поверх брюк и детской шапочке с бубенчиком. Рядом стояли машины «Скорой помощи» и милиции. Лежащее в луже крови тело обрисовывали люди в штатском.
— Что тут случилось? — почуяв недоброе, спросила я.
— Сосед наш, Валерка Игнатов, выбросился из окна, — поведала мне самая бойкая старушонка.
И, видя мою заинтересованность, принялась тут же рассказывать мне историю грехопадения и, следственно, выпадения из окна, как неминуемой кары за «беззаконие» молодого человека, ставшего девушкой.