Он бросился вперед, и мне пришлось израсходовать две последние пули на его ступни. Вместо пистолета взяла со стола остро наточенный кухонный нож.
Схватив свои вещи и трепетно прижав двенадцатигранники к груди, я еще вытащила из ящика стола подвернувшиеся под руку деньги. Сняла с вешалки плащ, завернулась в него.
У самого порога он все-таки попытался поймать мою ногу, сам не будучи в силах встать.
Я двинула ему ногой по лицу. Встала у двери.
— Хочешь жить?! Тогда говори — кто похитил Зинаиду Андреевну?!
— Да сам Дядя и похитил, — прохрипел он, — сам!
— Молодец, послушный! — рявкнула я. Тряпицей обтерла все, чего касалась в этом сарае. Закрыла дверь.
Обмотала ручки удавкой, намертво соединяя их. Нет, не порвать им леску такого качества!
Задержалась у двери на секунду. А затем отошла и бросила горящую спичку из тех, что сами они припасали для огоньку…
…Уже в дороге оказалось, что взяла я чуть меньше сотни. Как смотрел на меня чудом пойманный таксишник, ни в сказке сказать, ни пером описать. Если бы не плащ, он, наверное, и не остановился бы.
Я молча плакала на заднем сиденье. И всю дорогу кляла себя за то, что подрезала леску ножом, чтобы ее можно было порвать — смертельно ненавидя этих людей, я не могла хладнокровно убить их. Они вроде как пленные…
Домой не поехала, справедливо полагая, что там меня могут снова ждать, причем в удвоенном составе. Решила одной ночью убить двух зайцев — и переночевать, и заручиться поддержкой родственников Зинаиды Андреевны, заодно узнать, как дела с ее поиском, возможно, рассказать о своих «изысканиях».
Мыслить логически не получалось — в голове был сумбур, перед глазами стоял ревущий темный кошмар. Кратко подвела итоги: в городе есть люди, которые занимаются организацией собачьих боев. Один из организаторов — толстый Анатолий Иванович. Помимо того, он и его подручные связаны с людьми гораздо более опасными — организованной преступностью. Я голову готова была дать на отсечение, что сюда, в вольер, привозили убирать неугодных людей, убирать так, чтобы следов не осталось. Голодные псы пожирали жертву, одновременно развивая в себе агрессивность и жажду крови; то, что они не уничтожали — одежду, кости, другие останки, — бандиты сжигали, используя ту самую канистру…
Сколько времени они этим занимаются? Судя по разговору, подслушанному мной, не так давно. Сторожа клянут свою работу и ненавидят Алексея Никитича, Дядю, который, похоже, шишка в собачьем бизнесе. Племяш, с которым я успела так трогательно познакомиться, — его партнер, возглавляющий убийц.