— Не знаю, — ответил Старший, — не знаю. Я выполняю что скажут. А сейчас нам объявили недельный отпуск.
— Вот почему пьяненькие, — кивнул Гусев, — а где вы встречаетесь с Племяшем?
— Он сам звонит, — ответил Старший. В этот момент зазвонил телефон.
— Бери трубку, — приказал Сергей, — Таня, иди слушай. — Он снова повернулся к привставшему мужчине:
— Без херни. Одно движение — тебе не жить.
Понял?
— Понял, — ответил Старший, поднимая трубку стоящего рядом телефона. — Да?
— Гриша? — спросила трубка голосом Племяша. — Ты?
— Я.
— Вы мне нужны, все трое («Спроси зачем!» — шикнула я).
— Зачем?
— Дам инструкции да две недели вперед.
— А…
— Молчи! Не по телефону!
— Понятно. Куда приезжать?
— На дачу ко мне, быстрее! — Тут уверенность в голосе Андрея Николаевича дала трещину. — Да, и без оружия.
— Почему? — даже без моей подсказки спросил Старший.
— Блин, что за вопросы?!! — взъярился Племяш. — Раз говорю, значит, так надо! На ментов хотите налететь? На облаву? С пушками своими?! Все, давайте быстро!..
— Так я же ходить не могу… — слабо возразил Старший, кивком указывая на простреленные мной ноги.
— Привезут!..
— А как ты думаешь, убогий, — спросил Сергей Старшего, когда я пересказала ему разговор, — зачем он вас на дачку зовет? Без оружия-то, а?
Старший тяжело молчал.
— Правильно думаешь, — ответил за него Гусев. — Значит, договор с Гостем заключили, и теперь вы им больше не нужны. Зачем им, которые собираются работать по европейским стандартам, жлобы пьяные, обколотые, придурочные слабаки? К тому же — инвалиды без ног? Не нужны! — отрезал он.
— Вы менты? — быстро спросил Старший, приходя к какому-то решению.
— Типа того, — кивнул Сергей, ожидая продолжения.
— Я сам убийств не совершал, только за содействие можно… Еще, — он глянул на меня, — за изнасилование. Это сколько?
— От трех до семи за собачек, — ответил Гусев, — думаю, все семь и влетит за изощренность и другие приколы. А изнасилование — смотря как и кого.
Может, десять, может, пятнадцать.
— Если она, — он кивнул в мою сторону, — не будет заявлять об изнасиловании, я все скажу. И на суде выступлю.
— Она что?.. — медленно спросил Сергей, осторожно опуская пистолет на стол. — Она — что не будет?..
Старшего затрясло.
— Сережа, не надо! — крикнула я. — Не надо! Я не буду заявлять!..
Он обернулся, сверкая глазами.
— Да как же это — «не надо»?! Я!.. — Он выматерился, застыл. Потом сгорбился, отошел к столу, не глядя мне в глаза, взял пистолет, набрал какой-то номер.
— Сергеенко? Это я. Присылай оперативников, — продиктовал адрес, — тут двоих брать на дознание, один труп. Я убил. Минут десять-пятнадцать назад.