Все разговоры оборвались, и стало очень тихо.
Если бы кто-то сказал Эмире, что она плохо справляется со своей работой, она, скорее всего, поступила бы как всегда – издала короткий смешок и сказала: «Окей». Она знала, что как наборщица текстов она хороша, а как бебиситтер – еще лучше, и втайне была благодарна, что кто-то считает эти ее занятия настоящей работой, а не просто временной халтуркой. Но взгляд миссис Чемберлен сделался пустым и пристыженным, как будто ее застигли среди ночи перед холодильником с вилкой в руке и шоколадной глазурью на лице. Губы ее плотно сжались под самым носом, и Эмира подумала: Она что, сейчас расплачется? Секунду Эмира пыталась убедить себя, что ее слова были вовсе не так ужасны, что они были необходимы и, хотелось бы надеяться, конструктивны. Но тут у нее за спиной Зара глубоко и шумно втянула ртом воздух и на выдохе тихо сказала:
– Оппа. Вот и он.
За входной дверью, у крыльца, негромко посигналила машина.
– Простите… все это жутко неловко. – Эмира выдохнула и сделала два шажка в сторону, прежде чем выйти из дома Чемберленов в последний раз. Уже стоя на крыльце, она повернулась, сунула голову обратно в прихожую, сказала: «Простите, Лейни» – и поспешила вслед за Зарой вниз по ступенькам, к пассажирской стороне серебристого «форда фокус». Зара открыла дверцу и спросила:
– Вы Деррил?
Водитель кивнул, и девушки запрыгнули на заднее сиденье.
В средней школе Уильяма Мэсси Алекс Мерфи была одной из двух представителей выпускного класса в ученическом совете. Это означало, что раз в две недели на общешкольных собраниях она оглашала объявления, а по пятницам приходила в футболке поло с надписью «Ученический совет». Но ближе к выпускному вечеру стало ясно, что ничего хорошего эта должность ей не принесла. В школе все было как в дурном сне. В последние дни учебного года, когда стало известно, что Робби Кормье лишен волейбольной стипендии на учебу в Университете Джорджа Мейсона, Алекс постоянно обнаруживала то у себя на спине, то на учебниках самоклеящиеся листочки с надписями типа «Стукачка» или «Сучка-богачка».
В обязанности ученического совета входила уборка после выпускного бала. Алекс умоляла учительницу дать ей отдельное задание, для которого ей не нужно было бы вместе с другими снимать гирлянды, выметать серпантин и слушать «поверить не могу, что школа уже позади». Учительница наверняка знала, что произошло, – все знали – и поручила Алекс другую, легкую работу: вымыть шкафчики выпускников, расположенные во внутреннем дворике. На следующий день после выпускного, с замурзанной тряпкой и бутылкой моющего средства, Алекс начала с буквы «Z» и стала двигаться в обратном направлении, к «А». Стоя мыть верхние шкафчики было не так уж трудно. А вот чтобы отмыть нижние, приходилось опускаться на бетонный пол, и вскоре у нее на коленках появились синяки.