Змей и Радуга. Удивительное путешествие гарвардского ученого в тайные общества гаитянского вуду, зомби и магии (Дэвис) - страница 42

В момент госпитализации больная была истощена, не произносила ни слова и ни с кем не шла на контакт. Вот уже три года, как Дуйон пытается привести её в чувство при помощи нейролептиков и гипноза. Порой кажется, что дела Франсины и впрямь идут на поправку. Но разум её по-прежнему слаб. В глазах пустота, и каждый жест даётся ей с трудом. При заботливой подмоге врача, она произнесла несколько слов слабым тоненьким голоском. Слова её прозвучали тускло и невыразительно, а ходила она как существо, бредущее по дну океана, на которое давит тяжким весом вся толща воды.

Всю первую неделю на Гаити и несколько следующих дней я часто всё утро беспокойно прохаживался от номера до веранды отеля, хватаясь то за ручку, чтобы тут же её бросить, то за книгу, которую оставлял лежать на столе раскрытой. Если туристы интересовались, кто я такой, я говорил неправду.

Прошло двенадцать дней, а я по-прежнему ни с чем. Порошок от Марселя Пьера – явная подделка. Клиника Дуйона также, похоже, ничего нового мне не могла дать. Что за поразительная страна! Теряя голову от многообразия её обличий, благоговея перед её таинствами, одуревая от её противоречий, я шагал из угла в угол ночи напролёт. Только под утро, покоряясь усталости или красотам столичного града в лучах рассвета, я обретал покой. Иногда, не открывая глаз, в тишине, нарушаемой щебетаньем какой-то неведомой мне тропической птицы, я слышал тайные послания, которые шептала мне сама эта земля, и успевал прозреть их смысл. Я уже стал серьёзно относиться к этим «сеансам» связи, поскольку вопросы, на которые я пытался найти логический ответ, раз от разу лишь возвращали меня к исходной точке.

Вот почему я столь охотно, забыв про зомби, принял приглашение Бовуара поучаствовать в сборе целебных листьев. Воскресить настроение наших экспедиций, окутанных ностальгической дымкой, теперь непросто, да это и не нужно. Мы исколесили остров вдоль и поперёк, постоянно обсуждая его силу и бессилие, его историю, часто забывая о цели нашего предприятия.

Макс Бовуар преподнёс мне Гаити как подарок. Образы по-прежнему стоят перед моими глазами: уличные продавцы трав под тряпичным навесом, голые сборщики риса, вереница крестьян на горной тропе, ангельские личики их детей, чёрные, словно тени. Дни пролетали, уступая место ночи, с её бесконечным пением и грохотом барабанов, изнуряющим настолько, что ты уже не понимал, что для тебя желаннее, чтобы они сию минуту смолкли, или доиграли до конца. Результатом этих экскурсий стал урок истории, позволивший мне хотя бы отчасти разгадать тайны гаитянской земли.