— Не стоит благодарностей, — как всегда не к месту встрял Копишев. — Костя нас еще на стреле уработает.
Сергей ничего не сказал ему. Он кивнул Алику, и они пошли обедать. У мастерской, подкручивая усы, стоял Реснянский. Копишев, взвалив на плечи оставшийся инструмент, с простодушной улыбочкой, бросил:
— Пошли начальнички, питатели обмывать будут. Вот жизнь!..
Реснянский, поворотясь, сплюнул перед его дорогой и возразил, а пожалуй, больше для себя сказал:
— Хорошая жизнь. И казаки настоящие, хай живе!
С обидой, зло выругался Минович.
— Вот и я говорю, — с опаской посторонился Копишев, — дай им бог здоровья!..
3
Вечер стоял погожий, теплый. Над селом со стороны Шапки поднялась круглая на три четверти луна. С дымчатыми пятнышками своих морей она показалась Сергею слишком прозаичной, похожей на помидор… Луна плыла низко, почти задевая крыши. Ее лучи колко дробились в вершинах черных тополей. На улице было тихо, как перед утром, и Сергею думалось, что хорошо сейчас в степи, где по низким балкам должен стоять туман или гривами расползаться по косматым от жухлой травы кочкам.
Возле почты, по дороге к кинотеатру, ему почудилось Людино пальто. А в кинотеатре… он сел с ней рядом. Люда не ожидала с ним встречи, хотела пересесть, но погас свет, да и куда, от кого убежишь в Пояркове?! Она вяло прошептала в ответ: «Здрасте» — и отодвинулась от него подальше.
Фильм оказался скучным. Сергей зевал, ругая себя. Зачем как угорелый подбежал к кассе и попросил кассиршу:
— Пожалуйста, дайте мне билет рядом с Людой Малыгиной, из аптеки!
А в Пояркове кассирши и продавцы знают все. Девушка за окошечком кассы хихикнула и протянула ему билет «по заказу», благо, место свободным оказалось. После сеанса Сергей догнал Люду, молча зашагал рядом. Она вдруг сказала:
— Свернем на Амурскую? Там тише…
«Так не взять ли ее под руку?!» Но Людмила спокойно (в который раз уже!) высвободила руку.
— Не думайте, что Поярково — город. Увидят под руку — сразу сосватают.
— Ну и правильно! — усмехнулся он. — А чего так ходить?!
Людмила хотела что-то ответить, но смешалась и как-то тяжко вздохнула.
— Что-нибудь случилось?
Она промолчала.
— Может, снова машина нужна или теперь самолет? Так достанем, пошли на аэродром!
Она остановилась:
— Знаете, Сережа, когда девчонки плачут?
— Когда глаза на мокром месте.
— Это правда… Меня поговорить просили… об одном человеке. Боятся, что вы испортите ему судьбу.
«Не с Диной ли что случилось?!» — подумал он и, обождав немного, спросил:
— О хорошем человеке?
— Не знаю, — ответила она уклончиво.
— Нет, — уже споря, веселее заговорил он, — что-то известно, иначе не о чем бы и говорить!