— Но почему? — спросила Мила поражённо.
— Потому что их нельзя выпускать на свободу, — вздохнув пояснил майор. — Они просто сбегут и снова соберут вокруг себя всякое отребье, создав новое племя. И всё начнётся с начала. Знаете, в чём главная проблема? — с горечью спросил Семён Акимович. — Часть из них просто живут в своей реальности! Их мозг отравлен шаманскими отварами и они разговаривают с придуманными ими самими духами.
— А разве духов не существует? — удивлённо спросил Сергей.
— Почему же, существуют. Но их не так просто заставить общаться с людьми. Шаманы для этого используют разные отвары и настои, часто ядовитые или дурманящие разум. И тогда вполне возможен вариант, когда юный шаман принимает собственные видения за реальных духов, а его сила, реагируя на его подсознательные желания, придаёт его видениям реалистичность.
— Подождите, получается, что они сами своей силой воздействуют на окружающее, но им кажется, что это делают духи? — удивлённо произнёс Сергей.
— Примерно так, — кивнув подтверждающе ответил майор. — Я одно время работал с такими пациентами. Мы пытались каким-то способом вытащить их из их полубредового состояния в реальность. Но, по большей части, безуспешно. Хотя и были отдельные удачные случаи, но никакой стабильно действующей методики мы создать так и не смогли.
— Но почему? — тут же спросила Мила.
— Потому что наши знания о процессах происходящих в психике человека до прискорбия малы, — вздохнув проговорил Семён Акимович. — Да, мы, благодаря псионикам гораздо больше знаем в этой области, но до сих пор очень многое ими делается по наитию и чисто интуитивно. Так что хороший псионик от не очень хорошего отличается не столько уровнем силы, сколько развитостью интуиции и личным опытом.
— Я даже и не знала ни о чём подобном… — задумчиво произнесла Мила, прикусив губу.
— Барышня, это не самые распространённые знания, — улыбнувшись ободряюще проговорил майор Татищев. — Их преподают на медицинских и псионических факультетах. Слишком уж они специфичны.
— А вы псионик по специализации? — спросил Сергей.
— По одной из них, — с улыбкой ответил Семён Акимович. — По другой полевой хирург-целитель. А так же целитель-реаниматолог. В юности меня очень многое увлекало, — виновато пожав плечами добавил он.
— Пожалуй нам уже пора, — проговорила Мила.
— Будем рады видеть вас у нас снова, ваше высочество, ваша светлость! — сказала полковница Татищева.
— Обязательно прилетим в самое ближайшее время! — сказала Мила, вставая со стула. — Только один вопрос: Вы позволите мне ещё раз поучаствовать в боевой операции?