* * *
Проснувшись спозаранку раньше всех, я осторожно вылез из кровати, чтобы не разбудить Фанни, которая тут же раскинулась, заняв освободившееся место. Сделав небольшую силовую разминку, хотел было выбраться на улицу, как у дверей столкнулся с Парбом, входящим в помещение. Нос его был в полном порядке и синяки под глазами тоже исчезли.
Большой несколько секунд насупленно смотрел, а потом молча кивнул в сторону выхода. Деваться некуда — надо идти. В предстоящей разборке я, конечно, с ним разделаюсь, только радости подобное «доброе утро» не приносило никакого.
Вопреки моим ожиданиям, жирдяй не стал сразу лезть в драку, а продолжал играть в «молчанку».
— Лекарь магией нос поправил? — первым начал я.
— Да, — буркнул он.
— И как ощущения?
— Лучше, чем когда ты его ломал.
— Тут даже извиняться не буду — скажи спасибо, что не убил. Учти! В следующий раз сдерживать себя не собираюсь!
— Что у тебя с этой зарнийкой? — неожиданно спросил Парб.
— С кем?
— С Цветочком, будь она неладна. Ты ж, все уже в курсе, даже не из нашего мира, а полез в драку, будто бы сестрицу родную защищал.
— Не люблю, когда вот так. Помнишь, на обеде я не встревал во время их склоки с Хваталкой? Там всё по-честному — один на один, а вы же себя по-скотски повели. Тем более, правила выдуманы не зря, и в них ясно сказано, что все ученики равны. Унижать друг друга — последнее дело.
— Если так правила любишь, то почему нас не сдал Бурту?
— Потому что они — это они, а мы — это мы. Пусть пока и ученики, но должны держаться вместе, не глядя кто зарниец, кто веренгец, а кто… Кстати, а кто ещё есть? В ваших королевствах не разбираюсь совсем, — поинтересовался я, пользуясь случаем.
— Все есть — толлы, свенды, мичийцы… Горцы много кого поработили за свою историю. Только из Гемшии пока не везут — ещё «свеженькое». У них там бои, но это ненадолго — скоро тоже королька повяжут и к Ипрохану доставят.
— Видишь, сколько нас! Давайте перегрызёмся и вместо шутовской службы пойдём коровьи лепёшки собирать?
— Мы, веренгцы…
— А что вы? — перебил я Большого.
— Нас первыми Творцы явили! — с апломбом заявил тот.
— Ну да! Только мой мир, судя по развитию намного старше вашего. Получается, что Творцы мой род раньше смастерили, и я тут должен быть главным? Согласен?
— Давай так, — проигнорировал мои домыслы Парб, — мы не лезем к тебе, а ты — к нам. Доучимся и разойдёмся в разные стороны.
— И моих не трогать тоже.
— А кто ещё «твои», кроме Цветочка?
— Узнаешь.
— Хорошо, — не стал спорить он. — В знак примирения забирай свою кровать обратно.
— Не надо.