Гости в смущении притихли. Сразу вытянулись их сморщенные от смеха лица.
— И в самом деле! — заметил один.
— Очевидно, так! — поддержал другой.
С этих-то лет! — возмущался третий.
— Нонешний, ничего не скажешь! Сейчас все такие. И привез же Кириллов находку! Зато из народа!
— Да и сам он, видите, ушел, — гнушается нас, буржуев.
Все они были хорошо одеты. Как образованные люди, они работали в новых улусных организациях и учреждениях. Отдыхая от утомительных трудов «по строительству новой жизни», они частенько собирались здесь у сторожа, того самого человека с усиками.
Из соседней комнаты выглянул учитель.
— Ну, Никита, иди же пить чай, — тихо позвал он.
Никита снял шубу и швырнул ее на нары около дверей. Демонстрируя свою бедность и независимость, он хлопнул себя по голой груди, схватил с шестка лепешку и ушел с видом победителя.
— Ну и молодец!
— Хорош, ничего не скажешь!
— Современный! Ну ладно, пошли! К лешему его!
Господа с грохотом отодвинули табуреты и стали одеваться.
За чаем учитель недовольно сказал Аграфене:
— Для чего вы их здесь собираете?
— Не гнать же гостей! — дерзко ответила женщина. — Попробуй-ка выгнать Сыгаева и Судова!
— Может, и попробую.
— Вот и попробуй!
— А ты чего их потешаешь? — обратился он к пареньку. — Зачем глупым прикидываешься?.. Однако здесь очень холодно. Ты, Никита, пожалуй спи в той комнате, там потеплее. Аграфена, постели ему там…
— А зачем буржуи работают у нас, у советской власти? — В голосе Никиты слышалось возмущение.
— Грамотных у нас мало, — устало сказал Кириллов. — Вот ты и учись… А теперь иди спать. Аграфена, постели ему, пожалуйста, потеплее.
— Ладно, ладно! — огрызнулась женщина.
Так и не постелила сердитая Арыпыана Никите, и он долго сидел, забившись в темном углу последних нар, у самых дверей.
Потом вернулся хозяин с двумя подвыпившими молодыми людьми. Заглянув в комнату учителя, Арыпыана шепотом сообщила:
— Спит.
Тихо переговариваясь, они распили принесенные с собой две бутылки какой-то беловатой мутной жидкости. Один из гостей, маленький человечек, заика, с удивительно низким лбом и узкими проворными глазками, вытягивая губы и тряся головой, хвалил какую-то старуху Матрену, прекрасно готовившую для старой Сыгаихи «вот э-э-т-тот чо-о-омогон».
Покончив с бутылками, гости и хозяин расшумелись. Они галдели все разом, безбожно коверкали русские слова. Аграфена очень рассердилась на какую-то обидную шутку одного из гостей, фыркнула совсем по-кошачьи и скрылась за перегородкой, сильно хлопнув тонкой дверью. Мужчины громко захохотали.
Пьяницы решили играть в карты. Когда они освобождали стол и уже рассаживались, чтобы начать игру, тот самый гость, который обидел хозяйку, вдруг заметил Никиту и, вглядываясь в него, громко загоготал: