Тяжелая жизнь Данилова сказалась на его характере. Обычно тихий и по-стариковски рассудительный, в минуты гнева он свирепел и готов был броситься на любого, нагрубить, накричать, разнести все вокруг. Только огромным усилием воли он заставлял себя в таких случаях сдерживаться: как-то весь сжимался, умолкал и постепенно отходил.
На весь город славилась его стенная газета — истинное творение искусства.
— Вышла ваша газета? — спрашивали учащиеся других учебных заведений, встречаясь со студентами пед-техникума.
— Скоро выйдет!
Накануне выхода газеты поздно вечером в одном из классов собиралась редколлегия. Работали долго. Проходил час за часом, и усталые после целого дня учебы студенты иногда допускали ошибки. Данилов ревностно следил за каждым и едва сдерживался, чтобы не закричать на виновника. У него начинали дрожать зрачки чуть косящих грустных глаз, и он все чаще кусал нижнюю губу.
Вот кто-то посадил кляксу. Остановившимися глазами Данилов уставился на виновника и сквозь зубы коротко приказал:
— Уходи!
— Куда? — удивлялся тот.
— «Куда»? — передразнивал его Данилов и, показывая на дверь, уже кричал: — Туда!.. Ну!..
Парень молча удалялся.
Водворялась могильная тишина, скрипели перья, бесшумно скользили кисточки.
Потом выяснялось, что кто-то, переписывая статью, пропустил букву и вписал ее над строкой. Прокопий нервно вырывал у товарища ручку и перечеркивал всю статью.
И второй виновник удалялся вслед за первым.
Отпустив отдыхать одних и выгнав других, редактор частенько оставался один и тихо работал до рассвета. Красиво выстраивались ровненькие строки. Появлялись прекрасные рисунки, а на полях газеты, над заголовком, в тексте один за другим загорались пламенные призывы.
Никита все это знал. И ему не спалось в такую ночь. Он вертелся на своей скрипучей постели.
«Как плохо, что нет Данилова в комнате! Э, пустяки какие! Тоже еще, нежности при нашей бедности!» — старался он отшутиться, чтобы успокоить себя, но все чаще поглядывал на аккуратненько убранную пустую кровать Данилова.
Ясная луна глядит во все окна сразу. Все кругом спят, а он, Никита, никак не может заснуть.
Вот Павел Тарасов заложил толстые руки под голову и спит себе богатырским сном. Грудь его то вздымается, то опускается, точно кузнечные мехи. Это прекрасный певец, замечательный рассказчик, талантливый артист студенческой сцены, превосходный гитарист, невозмутимый силач и скромнейший человек. И все-таки большой чудак! К его топчану прислонены огромные торбаса из коровьей' кожи. А ведь совсем недавно в техникуме раздавали новые сапоги.