Русских почти не было, две семьи мелких бизнесменов и массажист с женой Федя (Фидель), из Молдавии, гагауз, двое детишек на родине, который, как крепостной, с 8 утра до 10 вечера в турецкой бане. Но все равно лучше, чем заработал бы у нас, в России. Он при случае и переводил, ибо обслуга почему-то ни английского, ни немецкого не знает.
Там в малой скромной компании с Борисом с Гулей встретили мы мое 70-летие. Связи с домом практически не было, но факс от Мариши получил. А дома на нее легла главная задача – отбиваться от корреспондентов и даже самой давать интервью. Газеты гадали. Одни писали, что уехал в Германию, другие – на Селигер, третьи – скрывается на даче.
Самое приятное: многие вспомнили и поздравили. А вот взрослые дети не вспомнили (дети от первого брака. – М.П.). Бог им судья. Значит, отрезано навсегда.
* * *
За эти полгода произошло главное: в печать вышла вся наша проблема, изничтожение силовыми структурами нашей Комиссии. Поднялась волна, чуть ли не сотня статей и передач, и тогда те, видя, что проигрывают (кто же посочувствует чиновникам!), пустили по своим желтым газеткам и наемным хинштейнам и радзиховским (сколько это, интересно, стоило?!) слушок о коррупции в нашей Комиссии. «Почем помилование?» и т. д.
Конечно, это даже нельзя назвать борьбой, мы лишь защищались, никто из Комиссии не сдрейфил и не предал. НИКТО. Но боролись мы как бы с тенью, ибо мы в открытую, а там подставные люди, мы правду, а они – надерганную ложь. Это, надо честно сказать, нервировало, и даже больше не меня, а мою семью. Мариша вдруг испугалась, что меня посадят по сфабрикованному обвинению.
Мысль-то верная, найти лжесвидетелей, засунуть в СИЗО, где придется даже дышать в очередь, а через полгода выдать мое тело с извинениями, мол, простите, вышла ошибочка, он и вправду не виноват. Мариша же настояла, чтобы я написал короткое письмо и отдал в одно из посольств. Если что-то случится – я предупреждал, тогда проинформируйте общественность и помогите семье.
* * *
25–26 ОКТЯБРЯ
Особый день.
Уезжал в Саратов на конференцию по помилованию. Первая возможность увидеть оппонента в лицо, хотя и тут все больше подставные, как Филимонов, замначальника ГУИНа (Главное управление исполнения наказаний. – М.П.). Главные кукловоды за кадром. Но все равно хоть можно было не из купленных статей, а открыто ИХ услышать. Шпарили, как по написанному, будто я и не выступал, хотя доклад мой был точный и все, что надо, я включил туда, все цифры, все факты.
Но накануне вышла в «Парламентской газете» прегадкая и снова заказная статья про нас под названием «Почем помилование?». Хотелось сразу спросить: «Почем платили за статью?» Но вышла в день отъезда, и торопливо написали опровержение, не по сути, а вообще. По приезде Мариша сказала, что мы сделали глупость, опровержение дурацкое и она тут извелась.