Куда-то идти было бессмысленно. Льдина дрейфовала по воле ветра и течений, оставалось только ждать. Холодно и сыро. Для того чтобы согреться, мы раздевали тела умерших камрадов и надевали на себя их форму вторым-третьим слоем. Жрать хотелось неимоверно. Кто первый придумал есть строганину – не знаю, только в какой-то момент вопрос с пищей, казалось, был решён. У заледеневшего трупа отрезали ногу и строгали её кинжалами. Наевшись, люди засыпали. Многие не просыпались, примёрзнув ко льду.
Ветер, пронизывающий, холодный ветер. От него не спасал даже тройной комплект одетой формы. Мы начали строить из трупов камрадов ветрозащитные стенки. У кого-то даже получалось соорудить небольшие избушки-шалаши, используя вместо брёвен-досок тела умерших товарищей. В живых нас к пятому дню дрейфа осталось едва два десятка. У каждого было укрытие, сложенное из заледеневших мертвецов, которых он потихоньку обгладывал. Друг с другом мы не общались. Дни-ночи проходили в тумане-забытьи.
В какую по счёту ночь раздался треск ломаемого льда, я уже и не помнил. Надо было посмотреть, куда нас прибило, с чем мы столкнулись. Я выглянул из своей мертвецкой-избушки и не поверил своим глазам. Нас прибило к берегу. До растущих на прибрежных камнях сосен было буквально несколько десятков метров, и меня от них не отделяла вода. Мираж? Да нет, всё очень реалистично. Вдруг какие-то тени метнулись от леса на льдину. Почти сразу раздался утробный рык. Рычали тени. Перекрывая рык, в нескольких местах нашей льдины раздались наполненные болью вопли. Зазвучали выстрелы.
На льдину с берега перебралась большая стая волков. Они почему-то не захотели довольствоваться мёрзлыми трупами, а решили добраться до нашего ещё тёплого мяса. Вспышки выстрелов, разрывы последних оставшихся гранат. Последний бой горнопехотной дивизии СС «Норд». Бой с волками. Из боя вышли только двое. Я и Курт – унтер из рембата дивизии. И шесть волков. Пока шёл бой, льдину опять оторвало от берега и понесло в уже порядком расчистившееся море. У нас с Куртом осталось всего три патрона к винтовке и одна граната. Возможно, если пошариться по льдине, то можно найти ещё, но волки. Они спрятались от нас за одной из избушек и пировали над телом убитого ими нашего камрада. А мы сидели в другой избушке и боялись пошевелиться.
Закончив пир, волки принялись изучать захваченную льдину. Нас они, видимо, чуяли и не горели желанием к нам приближаться. Особенно после того, как я подстрелил одного не в меру любопытного и настырного. Сутки прошли в вооружённом нейтралитете. Спали по очереди, урывками. В какой-то момент мы, видимо, заснули оба. Проснулся я от вопля Курта. Волки выволакивали его из нашего укрытия, вцепившись ему в ноги. Я, разваливая сложенную из трупов стену, рванулся прочь. За спиной раздался взрыв. Курт использовал последнюю гранату. Вой посечённых осколками волков. Треск. Причудливая трещина побежала по льдине, отделяя меня от окровавленного товарища и последнего оставшегося в живых волка. Повезло?