— А Мясников об этом не знает, — кивнул Дронго, — думаю, что у вице-губернатора будут большие проблемы, если его начальник узнает о письме Гаврилова. Ах как жаль, что я не знал этого факта. Я бы разговаривал с Алексеем Алексеевичем совсем по-другому. Вот почему он так боялся огласки. Наверно, знает про десять процентов.
— Наверно, догадывается, — ответила она, — вы же знаете, что каждому нужно давать его проценты. Думаете, брату оставалось так много? Еще свои проценты нужно было оставлять в правительстве, в Министерстве экономики, где предоставляют право на внешнеторговую деятельность, в банке — в общем, везде… Все хотели свои проценты…
— В любом случае нужно было сказать мне об этих десяти процентах, — мрачно сказал Дронго. — Выходит, вся ситуация резко меняется. Губернатор был лично заинтересован в стабильности поставок и в процветании «Прометея». Очевидно, он выходил на президента компании, который и контролировал поставки. А Мясников, явно пользуясь моментом, решил через Гаврилова протолкнуть собственное решение. К тому же пользуясь поддержкой в Москве. Сам Мясников может и не стоять за убийством вашего брата. Но люди в Москве, которые собираются получить контроль над компанией «Прометей», вполне могли решиться на это. Возможно, они считали, что и сами могут обеспечить компании солидную поддержку и нужный объем нефтепоставок. А отказ Северной нефтяной компании разорит «Прометей», и без того поставленный на грань банкротства.
— Может быть, — согласилась она, доставая сигареты. Пока он рассказывал, она не курила, настолько поглощена была его историей. Но сейчас вспомнила и про сигареты.
— Вы сказали, что вам удалось узнать, кто именно звонил Мясникову из Москвы, — напомнила она, щелкая зажигалкой.
— Он сказал мне фамилию, — кивнул Дронго, — у нас было джентльменское соглашение. Он говорит мне фамилию, а я забываю о пленке. Я даже не мог себе представить, какой убойной силой обладала эта пленка. Если бы я заранее знал про десять процентов губернатора! Конечно, Мясников кое-что слышал. Именно поэтому он так боялся, что его разговор с Гавриловым дойдет до губернатора. Он не боялся разоблачения, я должен был это понять. При поддержке губернатора он бы сумел вывернуться. Но только при его поддержке. А если бы тот узнал, что Мясников действует за его спиной, то тогда Алексею Алексеевичу пришлось бы очень трудно.
— Я не думала, что это так важно, — призналась женщина, — вы же знаете, сколько взяток приходится всем давать. Бедный Салим, он все время был в напряжении. И все-таки, кто это был? Кто звонил Мясникову?