— А ты, Торк, что думаешь?
— Ну, если кто-то убивает раба…
— У нас нет уже рабов, Торк, — со вздохом сказал Михаил.
— Ну ладно. Если женщина убивает мужчину из-за денег, то ее нужно казнить. А если мужчина убивает женщину, то еще нужно разобраться, почему это произошло. Если это его жена, то он имеет право ее убить.
Принцу сразу все стало понятно с Торком.
— Маэт, а что бы ты сделал, например, с дворянином, который изнасиловал бы дворянку?
— Вызвал бы на дуэль.
— Ну а в качестве судьи?
— Зачем его судить? Им пусть занимаются родственники изнасилованной. Или жених, к примеру. Она даже могла бы нанять кого-то из малообеспеченных дворян, чтобы он вызвал обидчика на дуэль.
— Понятно. А что бы ты сделал с дворянином, если бы он изнасиловал простолюдинку?
— Ну как же… А она бы точно не хотела этого сама?
— Точно.
— Тогда не знаю… Может быть, он заплатил бы штраф. А может быть, ничего не заплатил бы. Особенно, если бы это случилось на его землях.
Михаил сделал вывод, что его представления о справедливости несколько отличаются от ранигских.
— А что ты сделал бы с вором?
— Тюрьма, штраф, а если украл что-то крупное, то можно и повесить. Слышал, что в некоторых местах за воровство отрубают руку.
— А если вор окажется дворянином?
— Дворяне не воруют! — гордо произнес Маэт.
Торк закашлялся.
— Разве только берут свое, — смешавшись, добавил Ферен-младший. Он уже почти подзабыл, на какие деньги финансировалась вся кампания. И это было нормально: у здорового человека приятные воспоминания всегда вытесняют неприятные, если они взаимосвязаны.
— Что делать с дворянином, я не знаю, — в конечном итоге кратко выразил свою мысль Маэт.
— А вот интересно, что должен совершить король, чтобы подданные восприняли это как преступление? — Михаил задал очень интересующий его вопрос.
— Уж точно не изнасилование, — хохотнул Торк.
Маэт отнесся к проблеме более серьезно.
— Может быть, нарушить какой-то закон? — попытался ответить он. — Который как раз создан для королей. Тогда король будет выглядеть преступником. Возможно.
— А для королей должны быть отдельные законы?
— Конечно! Как же иначе? Это же — король! — резонно заметил Маэт.
В целом, молодому человеку ситуация была предельно ясна. Чем выше твое положение, тем меньше у тебя ответственности. Этот же принцип работал и в его мире, но не был там закреплен формально-юридически. Даже наоборот, законы чаще всего гласили, что все равны.
Что же произойдет здесь, если он попытается внедрить подобные правила? Когда за один и тот же поступок и дворянин и простолюдин несут равную ответственность? Во-первых, будет восстание дворян. Но это ладно. Во-вторых, простолюдины его не поймут без должной подготовки. То есть сочтут, что у них очень странный король. И тогда ему не на кого будет опереться. Значит, придется мириться с существующими представлениями, слегка их сгладив.