Оба ждали. Потом Молин потерял надежду на чашку чая и расправил на колене тетрадный лист, украшенный каракулями Зинули.
— Ваше ведомство испытывает сложности со специалистами? — холодно спросил психиатр. Манерами он напомнил капитану банкира Севажа: тот же стальной взгляд, это вам не чахлый истеричный аспирант, на пушку не возьмешь. — Указанный способ хранения информации попросту глуп. Извините, но истина горька. В век интернета нет смысла прибегать к кинематографическим трюкам.
— Вы правы, — кивнул Молин. — Извиняться не за что. Однако, если вы не проявите доброй воли, погибнет много невиновных людей. У меня нет времени искать другого специалиста.
— Невиновных людей нет. Это первое, — отозвался гипнотизер. — Каждый из нас виноват в том, что происходит. Во-вторых, сколько погибнет людей, если я проявлю «добрую волю»?..
— Надеюсь, что меньше, — вздохнул Молин.
— Вот-вот. А я уже мало на что надеюсь. — Гипнотизер чуть смягчился. — Дайте ваш паспорт, а не эти корочки. Я обязан знать, с кем имел честь, если ко мне потом придут.
— Удостоверение личности. — Макс протянул документ.
— Примите. — Врач налил полстакана воды, вытряс на ладонь таблетку. — Не пугайтесь, это веронал. Запоминайте ваши иероглифы.
— А вы не будете читать?
— Боже упаси. Кто меня потом закодирует, молодой человек? Прочли? Можете сжечь, вот пепельница.
— Но я не запомнил, там сложная…
— Мы помним все, что когда-либо прочли, но не умеем самостоятельно пользоваться этой памятью. В этом превосходство компьютера и причина, по которой он становится реальным конкурентом гомо сапиенсу. Сократ, ко мне!
Явился неулыбчивый дог.
— Оригинальное имя! — проявил вежливость Макс.— Он Сократ Четвертый. Четвертое поколение Сократов.
— И как, все были мыслителями? — Макс скатал листок с формулой в шарик, опустил в центр мраморной граненой чаши.
— Не только. Четвертый откусит вам голову, если вы попытаетесь меня убить по окончании сеанса.
— Святые яйца! После таких обещаний я не смогу расслабиться…
— Как раз наоборот. Вы были чересчур перевозбуждены, теперь вам предстоит вернуться в нормальное состояние. Устойчивой гипотаксии мы не добьемся, но я заварю зеленого чая и убавлю свет. Угадайте, какое самое глубокое заблуждение человека? Незыблемая вера в собственную самоценность.
— И это говорите вы, психиатр?
— А кто вам еще скажет? Взгляните на себя изнутри. Поставлена некая задача, осуществить ее мешает ряд трудностей. Чем больше вы с ними боретесь, тем сильнее встречное противодействие, и так бесконечно. А теперь постарайтесь представить, что смотрите кино, с собою в главной роли.