Изабель положил… ногу на ногу. Бархатные ресницы, влажные маслины глаз, приоткрытый розовый ротик… Пеньюар едва прикрывал фантастические бедра. Снейк захихикал.
— Что-то не так? — Девушка улыбнулась в ответ, качнув сосками.
Не смотреть было невозможно, я и смотрел.
— Все как надо, но вы слегка переигрываете. Вы всем за пять тысяч в час даете такие представления?
— Не всем. — Она не разозлилась, провела кончиком языка по нижней губе. — И не за пять, гораздо дороже.
Мой взгляд рыскал по сторонам в надежде за что-то зацепиться. И зацепился. Я узнал предмет, который она положила на стол. Моя железная тетрадь. Точнее, ее двойник, настоящая тетрадь осталась в камере хранения вместе с одеждой.
— Вы знаете, что я — не Снейк Антонио?
— Теперь сомнений не осталось.
Почему нельзя было спуститься в Глубину черным? Щеки мои пылали.
— Вам будет проще общаться с мужчиной?
— Можно и с женщиной, но не с такой.
Я моргнул. Напротив сидел лысоватый старик с глубоко посаженными раскосыми глазами, в белой свободной рубахе, открывавшей седые заросли на предплечьях.
— Я слушаю вас, мистер Молин. Какой язык предпочитаете? Старорусский? Для общения с вами выделено примерно пять процентов мыслительного объема, но не смущайтесь, если я буду иногда отвлекаться. Я все помню.
Я вздохнул поглубже и начал свою сумбурную повесть. Стасов сложил сухие жилистые ручки в замок под подбородком и смежил восточные веки. Я так и не уловил, отвлекался он или нет. Несколько раз старик поднимал желтый высохший палец, уточняя детали. В частности, он переспросил, каким образом субмарина Жанны прошла пролив Скагеррак без пограничного досмотра. При. упоминании отбитого мной в бою парализатора он попросил повторить шаг за шагом картину бойни на ярусе порченых. И под конец всерьез озаботился гибелью любовника Севажа. В остальном… Я не поручился бы на сто процентов, но создавалось впечатление его полнейшей информированности. Я выложил все догадки и предположения, я рассказал все, закончив тем, что терять Снейку-Молину нечего, наверху его поджидает половина брюссельского спецназа. В горле пересохло.
— Хотите пива? — предложил Изабель.
Я засмеялся, представив виртуальную беготню в туалет после виртуального пива.
— Ничего смешного. — Он выставил на скатерть запотевший янтарный бокал. — Вы же хотите пить? В Ракушку подается несколько видов напитков, на выбор.
Я окунул губы в пену. Вдруг пришло в голову, что, пожелай он меня прикончить, запросто отключил бы подачу воздуха. Он раньше получил сигнал о моей жажде, выходит, полностью контролировал жизнеобеспечение камер погружения.