Глаза Кэролин расширяются. Наверное, она слышит какой-то сигнал за шумом воды. Или ощущает на затылке холодное дыхание Сейди. Но, как бы там ни было, Кэролин не оборачивается. Онемевшая, она смотрит неотрывно на меня, а в это время две когтистые руки выныривают из-за ее спины и вонзаются ей в глазницы. Кровь окропляет лицо Кэролин. Она кричит. И я тоже кричу. А водопад ревет.
С прильнувшей к ней Мертвоглазой Сейди Кэролин переваливается через перила и исчезает в дымке пара. Я бросаюсь вперед, но, когда склоняюсь над перилами, никаких следов уже не вижу.
Фары патрульных машин превращают снег в калейдоскоп, и от этого горящая усадьба предстает глазам завораживающим зрелищем. Да… недвижный свидетель моей семейной истории обращается в дым. Усадьбы Тёрнов больше нет. И проклятых Тёрнов тоже. Странно, но мне от этого даже отрадно. Честно говоря, мне не хочется быть продолжательницей нашего наследия.
Но у меня в ушах до сих пор звучит эхом предсмертный крик Кэролин. Она упала с моста – я в этом уверена. Но я действительно видела ее падение? Или это была галлюцинация? Внутренняя оторопь говорит мне, что я видела нечто потустороннее, но доверять своей интуиции я сейчас не могу. Как не стоило и раньше…
– Ава!
Вздрогнув, я поднимаю глаза. Дафна крепко сжимает меня в объятиях. Через секунду то же делает Карла.
– Господи! Когда папе позвонили и сказали, что он должен приехать, потому что загорелась усадьба, а внутри, возможно, заблокированы люди, мое сердце сразу же сковало дурное предчувствие. – Слова Дафны сыплются слишком быстро, чтобы я могла за ними уследить. – Мне следовало это предвидеть – всякий раз, когда я тебе гадала, выпадали лишь плохие карты. Мне следовало догадаться, что так может быть. Папа запретил мне сюда приезжать, но я бы не усидела дома. Мне нужно было убедиться, что с тобой все в порядке. Особенно после того, как ты не ответила на звонок, и я подумала… – Дафна зажимает рукой рот.
И я вижу, что она плачет.
– Со мной все в порядке, – говорю я, хотя самой кажется: еще полминуты, и я рухну наземь от изнеможения.
А что до моего телефона, думаю, он давно уже превратился в бесформенный комок расплавившегося пластика.
– Кэролин… она…
– Я слышала, – быстро кивает Дафна. – Это ужасно.
Но они не слышали… всего… Я пытаюсь восстановить перед глазами всю сцену – как Сейди выкалывает своими когтями глаза Кэролин, тащит ее назад, к самому краю моста… На самом ли деле все было так? И узнаю ли я это когда-нибудь точно?
– Что, черт возьми, произошло? – спрашивает Карла в своей обычной суховато-резкой манере. – Кэролин позвонила в полицию и заявила, что ты тронулась рассудком, сказала, будто бы Сейди велела тебе спалить усадьбу, чтобы ей не владели Миллеры. Но это… я хочу сказать, это ведь неправда, да?