— А границы нет?
— Именно, проклятая.
— Да ладно, можно подумать, вы тут все благословленные. Значит, они вас любили, а вы начали их испытывать. И получилось, что получилось.
— Именно. Еще учти, что добровольно отданная сила, душа и кровь — это много. Это… они продляют жизнь.
— А вы не бессмертны?
— Даже Великий дракон был смертен. Мы же существовали дольше малых народов, но все одно не так долго, как желали бы. Да и велико было искушение сохранить не только жизнь, но и молодость, и красоту. Взгляни.
Он простер руку над троном.
— Видишь ты хоть кого-нибудь, кто не был бы красив или молод?
— Нет, — ответила я очевидное, хотя не сказать, чтобы особо приглядывалась.
— Последнее дитя появилось на свет более двух сотен до падения, — Кархедон отвернулся.
— Давненько.
— Мы… не видели в том проблемы. Для чего дети тем, кто мнил себя бессмертным?
— Ошибочка вышла, — наверное, стоило бы помолчать, но я, честно, не удержалась.
— Ошибочка, — хмыкнули рядом. — Именно… и не в детях дело. И не в нашей самоуверенности. Мы забыли, что за все приходится платить. В том числе и за бессмертие. Мы длили свои жизни чужими. Мы принимали дары крови, смерти и силы, медленно погружаясь в безумие и сами того не замечая. Ты ведь видела?
— Как жгли людей? Они кричали.
— Они пели славу нам, задыхаясь от восторга, который был сильнее боли.
— Ну… извини, но мне так не показалось.
— Значит, ты видела смерть отступников.
— А и такие были?
— Стали появляться. Среди нас. Те, кто, как я понимаю, видел, что происходит. Они сперва пытались обратиться к разуму и сердцу.
— Но не вышло?
Дракон лишь вздохнул.
— Они говорили о том, что мы умираем. Пусть и бессмертные, но все одно умираем. Наши города… прежде их было много больше, но города стали нам не интересны. Нам все стало не интересно, кроме крови и развлечений.
— И золота, — ввернула я. — Извини, но у вас, насколько я видела, какая-то совсем уж нездоровая тяга к золоту.
— Оно красивое, — пожал плечами Кархедон.
И не поспоришь.
— Среди золота легче дышится. Да и просто… мы ведь были достойны лучшего.
— Но не все, так?
— Тот, кто полагал иначе, стал проповедовать новый путь. Он говорил, что и малые народы годны не только в пищу. Он сошел к племенам, которые оставались дикими…
— А и такие были?
— Были, конечно. Мы называли себя владыками мира, но, как понимаю, власть наша распростиралась лишь на малую часть его. Он же пересек океан. И именно эти, дикие, ничтожные племена, сумели разбудить в нем искру интереса. Он ушел, потом, спустя годы, вернулся… мы не слишком-то обращали внимание. Мы были заняты собой. Мы не замечали, что все меньше земель остается под нашей властью, что дальние города, младшие города, замолчали, что исчезли драконы, в них обретавшие, что… все вновь переменилось.