Прежде чем перевести Кравченко из камеры предварительного заключения в тюрьму, в камеру 36, были приняты меры, чтобы поместить в эту камеру еще одного арестованного, убийцу и наркомана по фамилии М., с расчетом, чтобы тот уже сидел, когда туда поместят Кравченко. М. был у милиции в списке оплачиваемых тюремных подсадных, у него был номер — номер 7. Теперь ему объяснили, в чем будут состоять его обязанности и сколько он получит за их успешное выполнение. Он всегда был рад возможности заработать, и ему было не в тягость оказать милиции услугу — рука руку моет.
Тем временем кровь на свитере Кравченко оказалась той же группы, что и кровь жертвы. Но он настаивал на своей невиновности, утверждая, что это могла быть кровь его жены, которую он ударил в лицо во время ссоры. Ему не повезло — у его жены и у погибшей оказалась одинаковая группа крови. И сперма, обнаруженная в теле жертвы, была той же группы, что у Кравченко.
Несмотря на то что сокамерник каждый день, как только он возвращался с допроса, безжалостно его избивал, Кравченко доказывал свою невиновность с отчаянием действительно невиновного (а может быть, действительно виноватого?).
Но Кравченко — убийца, алиби убийцы обязано было быть ложным, а ложное алиби можно разрушить. Задержали Галину, жену Кравченко, по подозрению в той самой краже, за которую забрали ее мужа. Он уже сознался в ней, подчеркнув, что кражу совершил один. Но милиция и тут все знала: считала их парой мелких, трусливых воров, специализирующихся на квартирных кражах. А потому какая разница, вместе они совершили эту кражу или он один? Милиция была готова предъявить обоим, и ей и мужу, обвинение в пяти кражах, совершенных между декабрем 1977 года и 23 января 1979 года. Общая стоимость похищенного равнялась 1358 рублям 40 копейкам.
Но когда Галина призналась, будто они действительно воровали вместе, она, к своему удивлению, обнаружила, что людей, ее допрашивавших, — это были не следователи, как того требовал закон, а оперативники милиции — на самом деле кражи не интересуют.
Когда эти люди сообщили ей, что ее муж в 1970 году совершил изнасилование с убийством, это стало для нее потрясением. И уже настоящим шоком было их утверждение, что ее задержали как соучастницу в убийстве Лены Закотновой, в котором обвиняется ее муж и которое, как ей сказали, произошло в ее доме. Милиция разъяснила ей, что соучастие в убийстве — серьезное преступление, влекущее за собой долгое тюремное заключение.
Все стало ясно. Человек, с которым она жила, который бил ее, когда был сердит, — этот человек лгал ей о своем прошлом и ни разу не сказал ей о главном: что он изнасиловал и убил девушку. Теперь этот человек потянет ее с собой в тюрьму, как он до того втянул ее в кражи. И еще было ей ясно: она может избежать тюрьмы, если даст показания, которые от нее хотят получить. А хотели всего-то пустяк: просто чтобы она сказала, что муж пришел домой поздно и был пьян. Она не думала его предавать, она любила его. Но альтернативой были годы в тюрьме, а ведь у нее ребенок…