Конфликт между дедом и внуком не заставил себя ждать: в 1424 году двадцатилетний Жиль потребовал, чтобы ему предоставили право распоряжаться всем своим имуществом. Дед, не задумываясь, отказывает. В итоге их отношения становятся напряженными.
Однако Краон не может оказывать решительное сопротивление. Да и как мог этот суровый, пусть и равнодушный, старик настаивать на своем? В 1415 году, в битве при Азенкуре, он потерял единственного сына. Сперва Краон еще надеялся, что новая жена подарит ему наследника, но впоследствии был вынужден смириться с мыслью о том, что внук, с которым он не ладит, унаследует его огромное состояние.
Он нес ответственность за Жиля с тех пор, как умер его отец, в том же году умер и его собственный сын; Жиля он воспитал себе на погибель. Ведь Краон не только служил внуку дурным примером, но и опрометчиво предал ребенка праздности и бесчинствам.
Из заявлений самого Жиля на процессе нам известно, каким диким и жестоким было его отрочество после того, как ему исполнилось одиннадцать лет. По-видимому, два духовных лица, его первые воспитатели, покинули Жиля. Нам мало что известно о его отношениях с этими персонажами. Но двадцать лет спустя, в 1436 году, он повелит арестовать одного из них, Мишеля де Фонтене, бросить его в тюрьму (с. 99), а ведь мы знаем, чем в ту эпоху грозила тюрьма…
Когда он окончил обучение и оказался предоставлен самому себе, с ним начали происходить зловещие метаморфозы. «…Дурное воспитание, полученное им в детстве, разнузданность, стремление делать все, что нравится, и страсть к любым беззакониям…». Таковы формулировки самого Жиля, воспроизведенные секретарем суда.
Писец уточняет: «Он совершил множество неслыханных, ужасных преступлений…, большей частью в юности, цинично выступая против Бога и заповедей Его…»
По правде говоря, мораль не интересовала и Жана де Краона. В основании их разногласий, вне всякого сомнения, лежала скупость деда. Ей противостояла пылкость внука, которая с необходимостью должна была привести к крайнему обострению этих разногласий.
В конце концов, дед представляет заблудшего юнца при дворе. В 1425 году Жиль вместе с Краоном присутствуют при встрече в Сомюре, где Карл VII и герцог Бретонский, Иоанн V, заключают союз. Соглашение не сможет надолго разрешить трудности, возникшие в отношениях между Францией «Буржского короля» и Бретанью, тогда метавшейся между боязнью английского вторжения и желанием избежать французского владычества.
Однако в 1427 году представилась исключительная возможность. От своего сюзерена, Иоланды Арагонской, Жан де Краон получает право стать главным наместником герцогства Анжуйского. Иоланда Арагонская — теща Карла VII. Она хочет стать матерью настоящей королевы: вот почему интересы зятя ей так важны. Время от времени ей удается преодолеть инертность этого слабовольного человека. Двумя годами позже она окажет серьезную поддержку Жанне д'Арк при дворе. В 1427 году она предпринимает хоть и скромные, но все же разумные действия. В ее доменах вновь начинается война с Англией. Она договаривается с Краоном, самым могущественным из ее вассалов, который возьмет на себя руководство военными операциями. Но Краон стар, ему тогда было не менее шестидесяти лет. Он не может лично принимать участие в кампании. Королевские войска ведут в бой испытанные военачальники, а главой анжуйской армии назначен двадцатитрехлетний Жиль. Впрочем, он не один. Жан де Краон доверяет внука некому ментору, Гийому де Лажюмельеру, анжуйскому сеньору, фигурирующему в бумагах Жиля под именем монсеньора де Мартинье. Военные познания Жиля невелики, в отличие от де Лажюмельера, который, по-видимому, единственный из советников на жаловании у Жиля, кого можно считать заслуживающим уважения (остальные бесстыдно пользуются наивностью Рэ). В этих условиях Жан де Краон помогает Жилю распоряжаться его состоянием: с самого начала будущий маршал Франции нанимает невероятное количество шпионов и платит им колоссальное жалованье.