Далее, он показал, что после того, как он удалился вместе с помянутыми мессиром Эсташем Бланше и Коррийо, прозванным Пуату, и когда они входили в помянутые покои оного Жиля, обвиняемого, после того, как прошло некоторое время, свидетель и помянутый мессир Эсташ услыхали, как названный м-р Франческо говорит вслух в означенной зале; однако, как уверяет свидетель, он не мог понять ничего из того, что тот произносил. Вскоре же свидетель и мессир Эсташ услыхали некий шум, будто какое-то четвероногое бродит по крыше. Каковое животное, показалось им, приблизилось к слуховому окну голубятни, что близ того места была, где находились тогда помянутые Жиль, обвиняемый, и м-р Франческо.
Когда же его спросили, слышал ли помянутый Коррийо, прозванный Пуату, что-то из воспринятого таким образом свидетелем и мессиром Эсташем, как о том доложено, ответ его был, что он в этом сомневается, более того, свидетель считал, что Коррийо оный, прозванный Пуату, к тому времени уже заснул.
Когда же его спросили, когда сие случилось и в какой день, он ответствовал, что почти год истек с тех пор, как события оные произошли.
Когда же его спросили, в какое время сие случилось, он ответствовал, что начались означенные дела ночью, в предполуночный час, а закончились часом позже.
Когда же его спросили, в каком месяце и какого дия, он ответствовал, что в точности сказать не может, однако убежден, что дело было летом.
Далее, свидетель оный, показания дающий по делу сему, добавил, что помянутые Жиль де Рэ, обвиняемый, и м-р Франческо были в Машкуле вдвоем и пребывали там одни в течение пяти недель, в покоях замка оного, в покоях, ключ от коих помянутый Жиль, обвиняемый, неусыпно хранил у себя; и свидетель слышал, как кто-то, — кто именно, он запамятовал — говорил, что в покоях помянутых найден был символ или изображение руки из особого кованого железа.
Далее, он добавил и показал, с другой стороны, что Жиль де Рэ помянутый, обвиняемый, принес в покои свои в замок Тиффож, покои, каковые свидетель оный и Коррийо, прозванный Пуату, тогда охраняли, сердце и руку юного мальчика, убитого в означенном Тиффоже по указанию помянутого Жиля, обвиняемого, а быть может, им самим, Жилем, и что он их положил в сосуд, накрытый тонкою тканью, близ камина в покоях помянутых, а именно на верхнюю часть камина, кою по-французски зовут la cimaise[148], и он посоветовал свидетелю и помянутому Коррийо, прозванному Пуату, запереть покои означенные на засов.
Когда же его спросили, что он сделал с сердцем оным и рукою, он ответствовал, что в точности он этого не знает, но думает, что м-р Франческо должен был ими воспользоваться и что помянутый Жиль, обвиняемый, должно быть, передал их ему для сотворения заклинаний и для того, чтобы он сердце оное и руку преподнес демонам, коих заклял.