Большая литература лишь присматривалась к этой непонятной ей и странной массе, постепенно начинавшей заполнять все историческое пространство. Уже возник пугающий образ безродного деклассированного дворянина, который на все готов ради собственной карьеры и выгоды (Молчалин – Чичиков, персонажи сказок Салтыкова-Щедрина). Гоголь наделил этот образ дьявольскими чертами. Уже появился лекарский и поповский сынок, так называемый разночинец, и вызвал целую литературную полемику (Базаров, Лопухов, Кирсанов, Рахметов и, наконец, Раскольников).
Натуралисты, следуя доктрине позитивизма, решили упорядочить и классифицировать сложившееся многообразие типажей, пришедших из народа, и вслед за И. Тэном выдвинули три основополагающих принципа художественного изображения действительности и народной массы, в том числе: раса, среда, исторический момент. В работе «Экспериментальный роман» Золя вступил в полемику со всем предшествующим реализмом, обвинив его в непростительной идеализации как самой жизни, так и представителей толпы. Но узкая позитивистская концепция не смогла дать ответы на вопросы, которые ставило перед художником слова общество, вступившее в силу очередного демографического взрыва в новую эпоху своего развития.
Тогда вместо позитивизма началась так называемая «ремифологизация».
Здесь следует совершить небольшой экскурс в прошлое и показать, как протекал сам процесс «ремифологи-зации» литературы конца XIX – начала XX века.
По Е. М. Мелетинскому, процесс этот выглядит приблизительно так: традиционные сюжеты, взятые из давно сложившегося арсенала мифологии, абсолютно господствуют в литературе Запада вплоть до начала XVIII века, а в литературе Востока до еще более позднего времени. В XVIII–XIX веках литература претерпела процесс демифологизации, и в науке возобладало позитивистское представление о мифах как о плодах незрелой мысли, неумелых, ложных обобщениях и пережитках первобытных институтов. Исключение составляли романтическая философия (прежде всего Шеллинг) и романтическая литература, которая если и прибегала к мифоподобным сюжетам, то не традиционным, а собственного изобретения (особенно Новалис и Тик).
Однако с конца XIX века «ремифологизация» литературы стала набирать темп. В теории – Ф. Ницше, а в плане практики – Р. Вагнер. Энтологи XX века (начиная с Б. Малиновского, Ф. Боаса, Дж. Фрэзера и учеников последнего – так называемой кембриджской школы) показали фундаментальную роль мифа и ритуала в жизни архаического общества и генезисе некоторых социальных институтов.