Но почему же тогда именно Лютеру, а не его предшественникам суждено было стать во главе Реформации? Почему его идеи получили столь широкую поддержку и оказали такое влияние на всю последующую духовную историю человечества?
На этот вопрос трудно дать исчерпывающий ответ. Однако по странному стечению обстоятельств как раз идее М. Лютера и была суждена подобная судьба: она стала, в отличие от взглядов его предшественников, достоянием масс, возник прецедент для появления идеологии индивидуализма вплоть до романтического.
Если Лютер косвенно через учение пиетизма повлиял на возникновение этики и эстетики романтизма, а романтизм, в свою очередь, породил многие жанры массовой беллетристики, то логично предположить, что современная культурная ситуация каким-то образом предопределена была все тем же протестантизмом.
Трудно не согласиться с рассуждениями Э. Фромма по этому вопросу. Фромм считает, что концепция человека, по Лютеру, отражает следующую дилемму: «Человек свободен от всех уз, некогда связывавших его с духовным авторитетом, но эта же свобода делает человека одиноким и беспокойным, она поражает его чувством своей личной незначительности. Теология Лютера создает впечатление беспомощности и сомнения… В психологическом смысле его концепция веры означает: если вы полностью подчинитесь, если сами признаете свою личностную незначительность, то всемогущий Бог, может быть, полюбит вас и займется вашим спасением».
Фромм в своих рассуждениях заходит настолько далеко, что видит в лютеранстве даже прообраз гитлеровского режима и тоталитаризма с властью одной сильной пассионарной личности. Но романтики и стремились утвердить власть личности над толпой, и наиболее ярко это проявилось в их концепции так называемого романтического злодея.
Западные исследователи, занимавшиеся жанром хоррор, или романом ужасов, сами выводят генезис этого явления современной массовой беллетристики из традиций готического романа. Так, П. М. Саммон именно с романов «Замок Отранто» Г. Уолпола (1764) и «Монах» М. Льюиса (1796) начинает историю современного хоррора, которая была продолжена сначала Э. А. По («Падение дома Эшеров»), Готорном, а в XX веке Лавкрафтом и др. С этим вполне согласны такие критики, как Л. Персон, Р. Хаджи и др. Один из популярнейших авторов хоррора С. Кинг в своей исследовательской книге «Танцы в стиле макабр» также говорит о готической традиции и о влиянии Э. По и Готорна на свое творчество.
Наиболее полный и всесторонний анализ собственно пуританской литературы на американской почве XVII–XVIII веков сделал П. Миллер. Он заложил фундаментальные основы, на которых стало возможным дальнейшее изучение и осмысление роли пуританства в американской литературе.