– Может, врача надо найти?
– Не нужен мне врач. Я понять тебя хочу. Мы могли позвать на помощь, могли копов найти, ребятам рассказать, но ты ринулся разбираться. Зачем?
– Хорошо, что ты в порядке, – обрывает он меня и выпрыгивает из машины.
Уильям хлопает дверью с такой силой, что приборная панель дребезжит и стонет, и я тут же выскакиваю из салона, сжимая в ярости кулаки.
– Куда ты убегаешь? – спрашиваю я. – Эй, остановись, я с тобой разговариваю!
– Но я с тобой не разговариваю.
– По какой причине?
– По любой причине.
– Уилл! – Я нагоняю парня и резко поворачиваю к себе. В его глазах вспыхивает молния, я вижу ее, но не пугаюсь. – Что на тебя нашло? Ты ведь погибнуть мог.
– И что?
– Не говори так. Мы могли серьезно пострадать.
– Но ведь обошлось.
– А если бы не обошлось? Что тогда? – Я приподнимаюсь на носочки и смотрю парню прямо в глаза. Мне давно так страшно не было, а ему наплевать. – Ты не должен был идти один, не должен был меня в это втягивать. Уилл, это настоящее безумие! Ты просто сиганул с утеса, прекрасно понимая, что расшибешься в лепешку.
– Похоже на меня.
– Неправда.
– Ты совсем меня не знаешь.
– Ты не самоубийца. Не говори чепухи!
– Что конкретно тебя не устраивает? Чего ты разоралась? Ты благодарна мне должна быть. Я создаю твои воспоминания. Что твоя жизнь без этой поездки? Что ты вспомнишь?
– Ты считаешь, вспоминать о чокнутом психе, который придавил меня к асфальту и едва не изнасиловал, круто?
– Хотя бы что-то.
– Хотя бы что-то? Да ты спятил!
– Да! – отвечает Уильям и смеется. – Да, я спятил. Довольна? Мы закончили сеанс психотерапии? А теперь проверь наши вещи. Займись чем-то помимо мозгового штурма.
Он машет рукой и скрывается в шатре, а я смотрю ему вслед и едва сдерживаюсь от безумного желания убежать отсюда как можно дальше. Что у него в голове? Что вообще с ним происходит? Он что, ненормальный? Считает, в жизни главное – с ума сойти?
– Идиот, – шепчу я.
Черт, просто не верится, что несколько минут назад я пыталась выколоть глаза тому кретину. Я оказалась смелее, чем думала. Правда, все равно проиграла. Чтобы кинуться в бой, я силы в себе нашла, а чтобы выиграть его – нет.
Иду к машине, оглядываю вещи. Кажется, ничего здесь не изменилось. Много сумок, какое-то барахло. Я копаюсь в вещах, перебираю их и вдруг случайно роняю на асфальт сумку Уильяма. Сначала я хочу поднять ее, а потом мне в голову что-то ударяет, и я начинаю молотить по ней ногами, стиснув зубы.
– Чертов псих, – рычу я, поднимая пыль вокруг себя, – как же я тебя ненавижу, как же я тебя терпеть не могу, идиот, придурок!