– Ох, – шепчу я. Дух перехватывает. Небоскребы кажутся ненастоящими, а горящие разноцветными цветами окна – расписными. – Тут очень красиво, Бенни!
– За такое и убить можно, – хрипит Кори.
– Отец всё сделал, чтобы я не скучал по старому дому.
– Однако друзей твой отец вряд ли купит, – неожиданно говорит Уильям. Он стоит у поручней, но на нас не смотрит. – Деньги открывают внешние двери, а не внутренние.
Я хмыкаю, а Бертрам неохотно кивает головой.
– Так и есть. Кстати, чуть не забыл, – спохватывается Бенни, – завтра у отца небольшой корпоратив. Ну как небольшой – соберутся сливки Ист-Сайда. Приходите!
– Сливки Ист-Сайда? – растерянно переспрашивает Джесси, будто бы не понял, что Бенни имел в виду. Лицо у него ошеломленное. – Ты приглашаешь нас на вип-тусовку?
– Ну да.
– Ты уверен? – переспрашивает Кори. – А что если…
– Мой отец вечно зовет меня на подобные мероприятия, но мне там скучно, и я постоянно отказываюсь. Если он узнает, что я все-таки приду, ему будет плевать на всё остальное. Он вам даже слова не скажет.
– Туда не завалишься в джинсах… – серьезно говорит Тэмми.
– Я позабочусь об этом.
– Все-таки пытаешься нас купить, – хмыкает Уилл. Мы встречаемся глазами, а затем он отворачивается и смотрит на плавающий горизонт. – Я пас.
– Что? – удивляется Кори. – Ты чего, братец? У тебя голова от высоты закружилась?
Уильям достает сигарету. Затягивается и выдыхает дым в темноту ночи. Лицо у него задумчивое, отстраненное, будто Уилл сейчас далеко, не с нами.
– Серьезно, котик, – мурчит Тэмми и поднимается с пола. Она подкрадывается к нему в привычной для нее манере: лениво и изящно, будто бы даже корчась от злости или боли, она не перестала бы быть сумасшедшей красоткой. – Чего ты выдумываешь?
– У меня есть планы.
– Какие планы?
– Личные. – Он выдыхает дым от сигареты ей в лицо. Затем выкидывает окурок. Тот валится с восемнадцатого этажа, искрясь и испаряясь. – Я уеду, вернусь через день. А вы развлекайтесь.
– Куда ты уедешь? – интересуюсь я. Уильям смотрит на меня, но лицо его скрыто под равнодушной маской. Парень глядит на руку Бертрама, что покоится у меня на плече. Тогда-то и проносится в его глазах что-то такое, что разжигает во мне чувство вины. – Уилл? Неужели нельзя…
– Нет. Я уеду завтра. – Он отходит от перил. – Всем доброй ночи.
Парень исчезает за дверью, а я расстроенно отворачиваюсь.
Что со мной? Не понимаю. Какого черта я вообще волнуюсь? Мне становится так обидно, что я даже не хочу идти на этот чертов вечер. Не хочу идти без него – без Уильяма Гудмена.
О боги! Кажется, я свихнулась.