Вероника ничего не ответила, и какое-то время подружки сидели молча и почти внимательно слушали об удивительных успехах наполеоновской Франции над могущественной хоть и разношёрстной коалицией европейских государств во главе с Англией, о борьбе не на жизнь а на смерть между Францией и Англией, об окружении армии Мака, об Аустерлице…
Наконец Вероника не выдержала.
— Ну, какая ещё может быть причина! — зашептала она почти сердито. — Не должно быть никакой другой причины!
— Не должно! — тут же согласилась Настя, глаза её вдруг испуганно округлились. — А ты вчера ни с кем не разговаривала, когда от меня шла?
— Нет! — сказала Вероника, думая о чём-то своём. — А ты?
— А я сразу же спать завалилась! — радостно сообщила Настя… потом она помолчала немного и добавила, ещё понизив голос: — Зря мы, наверное, иголку на парафиновой свечке накаливали! Сказано же было: на восковой! Причём, из чёрного воска! Слушай, а разве чёрный воск бывает?
— Парафин же бывает, — резонно заметила Вероника. — Почему тогда воску нельзя?
Настя пожала плечами, а Николай Сергеевич собрался с духом и, прибавив чуток металла в слабый свой голос, сделал подружкам замечание, после чего они какое-то время сидели молча и даже успели узнать об окончательном разгроме Пруссии и союзных ей российских войск при Фридланде, о Тильзитском перемирии, о личных встречах Наполеона и Александра…
— Слушай! — снова не выдержала Настя. — А давай спросим, почему её нет! — Настя умоляюще смотрела на подругу. — Спроси, а?
— Сама спроси!
— Думаешь, не спрошу! — Настя решительно вздёрнула вверх руку. — Николай Сергеевич, а почему у нас сейчас не математика? Где Мария Степановна?
В классе вдруг сделалось совсем тихо. Оторвавшись от всех своих посторонних дел или лёгкой приятной дрёмы, ученики, все разом, с интересом и каким-то даже недоумением повернулись в сторону Насти. Потом они, так же дружно, посмотрели на учителя, в ожидании ответа.
— Мария Степановна… она, кажется, заболела, — немного помолчав, произнёс не совсем уверенно Николай Сергеевич, потом он снял очки, старательно протёр их какой-то тряпицей, вновь насунул на переносицу. — В общем, сегодня её не будет.
— А завтра? — выкрикнул кто-то из задних рядов.
— Завтра? — учитель, близоруко прищурившись, обвёл класс рассеянным взглядом и пожал плечами. — Не знаю. Скорее всего, тоже нет.
— А что с ней? — не выдержав, задала вопрос и Вероника. — Что-нибудь серьёзное?
И снова учитель немного помедлил с ответом.
— Её в больницу увезли ночью, — он помолчал ещё немного и добавил: — Кажется, с сердцем что-то…